Сердце тени. Книга 2

– Тогда эта ваша Призма – зло! И ее нужно уничтожить!! – Эмьюз не заметила, что кричит и топает ногами.

– Речи, достойные дивного! – вскинулся Бэн.

– Значит, и в них есть что-то хорошее!! – Глаза алым туманом застилал гнев.

Ребята побледнели… Тень читала страх в изумленных взглядах.

– Уймись… – Мэйсон действительно принял нормальный облик. Он крепко скрутил разбушевавшуюся девочку, прижав ту к себе широкими тяжелыми руками. – Уймись, пожалуйста… Ты говоришь ужасные вещи. Если Призма когда-нибудь погаснет, неважно из-за чего, мир не станет прежним, а вот Ветреница и ей подобные просто умрут. Ты не можешь такого хотеть. И еще… в этой комнате собрались твои друзья. За что ты срываешь на них злобу? Предупреждаю, скоро станет стыдно. Сейчас мы медленно выйдем и прогуляемся по коридору немного, а когда вернемся, представим, что последние десять минут – страшный сон про то, как Эмьюз Варлоу одним махом обидела всех.

Ярость потухла, оставив после себя вязкую отупляющую пустоту. Опираясь на мальчика-кота, Тень сделала несколько неверных шагов до двери. Ноги почти не слушались, а голова гудела так, словно внутри лил нешуточный дождь.

– Пойми меня правильно, – улыбнулся Мэйсон, когда общий холл остался позади. – Очень здорово, что ты любишь все многообразие разумных существ, жаль только… человек в список не попал. Я думал, как бы чувствовал себя на твоем месте. Сначала казалось, что я был бы безмерно счастлив. Не бояться смерти, не знать старости…

Он весело потрепал девочку по макушке.

– А потом испугался. – Эмьюз мысленно радовалась длинным коридорам. – Я вырос человеком, ну и немного котом. Многие реалии мира не вызывают у меня бурных эмоций, хоть я и не со всем согласен. Не представляю, как странно, должно быть, смотреть на все так, словно оно создано только вчера. Кажется, что можешь что-то изменить, убедить кого-то. Ведь для тебя всего этого и в самом деле не существовало. А оно было. И сложилось давным-давно без нашего с тобой участия.

У выхода из жилого крыла Мэйсон остановился.

– Ветреница – растение, но она правда не горшок с петуньей. – Мальчик почти повторил слова Конора. – А ты представь… мебель сделана из дерева, когда-то она росла и тянулась к солнцу, и уголь, которым мы топим камины, тоже в каком-то смысле «древесина». Только древняя-древняя. Его вообще у нас не осталось, благодаря тому миру, который был до Призмы. Теперь многое нам поставляют трансумы. Понятия не имею, на что его выменивает Орден. Может, ты когда и узнаешь, я точно нет.

– Зачем ты рассказываешь мне об этом? – собственный голос звучал чужим и хриплым.

– Я… обычно съезжаю на тему глобальной политики и экономики, когда не знаю, о чем говорить дальше, – улыбнулся мальчик-кот.

– Если узнаю, на что, обязательно расскажу тебе, – пообещала Эмьюз.

– Давай возвращаться? А то я уже кожей чувствую, что кое-кто ревнует, – предложил Мэйсон. – Ты не злись. Спрашивай, если что.

– На мои вопросы никто не дает ответов, которые способны мне понравится. – Тень с надеждой взглянула на собеседника.

– Смешная ты, – покачал головой тот. – Мне вот отражение в зеркале не нравится, сколько себя помню, – и ничего тут не поделаешь. Некоторые вещи – как это отражение. Хочешь – следуй им, хочешь – пробуй найти свой путь. Я стал котом, а ты водишь дружбу с карликами. Тебе хорошо потому, что мозги не забиты ворохом нерушимых для нас истин. Ты смотришь на них скептически. Как маленький ребенок.

– Но и ты был маленьким! – возразила Тень.

– Меня воспитывали: сначала родители, потом учителя в пансионе; а ты воспитываешь себя сама, прямо сейчас. – Не согласиться с подобными доводами оказалось сложно. – Готова извиниться перед ребятами за скандал?

– Готова. – Она прибавила шаг.

В общей гостиной больше не веселились. Траурное молчание звенело в ушах пронзительной тишиной. Никто не обернулся на открытую дверь.

– Простите меня. – Неуверенный голос утонул в безразличии, как в густом тумане. – Простите меня! Я вела себя просто отвратительно.

– Ага. – На лицах близнецов застыло зловещее выражение. – Мы больше не хотим с тобой общаться.

– Вы чего? – оторопел Мэйсон.

– Ничего, – выплюнула Урд. – Мы тут посовещались и решили, что раз она Тень, пусть проваливает из нашей компании. У нее нет «человекости».

Робин таращилась в огонь, Клер сидела на полу, уткнувшись лицом в подушку… тягостная пауза обжигала невыносимым холодом. Когда невидимый рубеж, за которым можно было крикнуть «шутка!», остался позади, Эмьюз развернулась на каблуках и спокойно направилась… она и сама не знала куда. Пятикурсник попытался удержать девочку, но его порыв быстро увял под ее обреченным взглядом.

Трудно описать, что успела пережить Тень. Ей чудились одинокие дни, разбавленные попытками наладить контакт с наставником и Лют. Девочка даже представила, как пойдет к Финну и попросится в каменный ящик, чтобы одиночество сделалось оправданным.

– Шутка! – Слово, как раскаленное лезвие между лопаток.

Гордость не позволяла обернуться.

– Эмьюз, ты что… поверила? Это спектакль! – Возня за спиной заставила сорваться на бег!