Сердце тигра

Нарбо вручили огромный щит и дубину соответствующих размеров. Фабий взял лук, и хотя на самом деле, держал это оружие, может второй или третий раз в жизни, с самым решительным видом пристроился на носовом балконе. Нарбо он сказал:

- Ну что, дружище, хорошо, что всё так обернулось.

- Мне бы не хотелось проливать кровь, — негр поморщился. — Убивать без всякой надобности на потеху толпе… Как мерзко!

- Придётся, — хмыкнул Фабий. — Нам не оставили выбора. Благодари своего Ваал-Бабу, что нас с тобой освободили от цепей. Что было бы, начни корабль тонуть? А сейчас, у нас появился шанс выжить.

Горько и зло усмехаясь, Квинт Мелорий наблюдал, как вокруг суетятся стрелки, как гоплиты занимают свои места, а матросы убирают снасти и паруса, готовя корабль к сражению. Под ногами Мелория покачивалась палуба одной из греческих триер, а сам он, одетый в доспехи экдромоя [329]стоял возле левого борта. Похоже, боги всласть посмеялись над ним. Мелорий вспомнил собственные слова, когда он сказал Тариксу, что неплохо бы попасть на навмахию. И вот он здесь. Как говорится, «чего желаешь, то тебе и будет». Вот только, он никак не ожидал, что окажется не в числе зрителей, а среди участников морской битвы. Но всё, могло оказаться ещё хуже. Когда в лагере рабов начали распределять, кого, куда отправить, на палубу в качестве воина или на седельную доску гребца, Мелорий запросто мог угодить во вторую категорию. Многие надсмотрщики, которым надоели его крики и постоянные скандалы, только бы порадовались, если бы Мелория приковали к веслу.

Тарикса, забрали куда-то накануне. За ним пришёл сам Кратий и судьба верного раба была Мелорию неизвестна. Он совершенно впал в уныние и бродил по лагерю, не зная, как теперь быть. Присутствие Тарикса, все-таки, немного подбадривало его. Мелорию не хотелось в этом признаваться, но в последнее время, он ни раз ловил себя на мысли, что когда рядом не было Тарикса, жизнь вдруг становилась какой-то блёклой, а сам он чувствовал себя неуверенно.

От скуки, просто, не зная чем занять себя, Мелорий взял деревянный меч и принялся упражняться возле столба. Надо сказать, управлялся с мечом он весьма неплохо, благодаря учителю-германцу Скабадису. Этого огромного варвара, специально купил еще отец Мелория и поручил его заботам своего, тогда ещё юного отпрыска Квинта. Скабадис успел дать Квинту несколько ценных уроков, прежде чем вдрызг пьяный свалился, как-то, раз с моста и утонул в Тибре.

Умелые выпады и удары Мелория не остались незамеченными. Одноглазый пират по прозвищу Кривой Волк, в свое время хозяйничавший в водах Пропонтиды, попавший недавно в плен и теперь назначенный командовать одной из триер в навмахии, пожелал, чтобы этот человек вошел в состав абордажного отряда.

- Нельзя, чтобы такой боец попал на весла, — убежденно сказал Кривой Волк. — Вон, как ловко он орудует. Да, на моем корабле, кроме гладиаторов, разумеется, едва ли с десяток людей найдётся, годных для настоящей рукопашной.

Так, Мелорий был зачислен в группу вспомогательных пехотинцев. Ему выдали кожаные доспехи, укрепленные бронзовыми пластинами, шлем с высоким гребнем, щит-гоплон [330], меч и пару дротиков.

И вот, он Квинт Мелорий, римский аристократ из всаднического сословия в числе рабов и преступников стоит на палубе триеры в ожидании своей судьбы. Уберегут ли его духи-хранители? Обретет ли он вновь свободу? И отомстит ли тому, по чьей вине оказался здесь? Про это ведали, лишь боги. А жизнь его, как и жизнь любого смертного, была в руках мойр, беспощадных в своём равнодушии к нитям человеческих судеб.

52. СРАЖЕНИЕ

На маяке вновь прозвучал гонг и когда эхо замерло вдали, корабли двух флотилий двинулись навстречу друг другу. Стратег «персов» Кенон решил воспользоваться численным превосходством своей флотилии и отправил в обход «греков» четыре египетских и все ассирийские корабли. Они начали огибать противника по широкой дуге, держась ближе к берегам Фароса. Разумеется, этот маневр было невозможно скрыть, как и не понять его назначение. Но то, что планы противника были «греческому» стратегу известны, вовсе не облегчало ему задачу. Аррозий приказал шести кораблям развернуться и встретить вражеское подразделение, остальные же силы — 16 триер и квинквирему повел в лобовую атаку на основную массу вражеских судов. Он ставил своей задачей поскорее опрокинуть большую флотилию врага, чтобы потом развернуться и добить тех, что обходили его с фланга.

На встречу «грекам» двинулось двадцать финикийских бирем и шесть египетских кораблей, причем последние расположились по три с каждого фланга. Гребцы бирем, понукаемые гортаторами [331], что есть сил налегали на вёсла, Командирам бирем нужно было успеть выйти на оперативный простор, поскольку их суда, были лишены таранов и все, на что они могли рассчитывать, так это на маневрирование. В проливе же, между крохотным безымянным островком и Антиродосом, биремы не имела такой возможности, и стали бы легкой добычей «греков».