Сердце трона

Я предельно сосредоточен и пытаюсь уловить каждый звук. Что-то не дает мне покоя. Странное предчувствие, будто кто-то идет за нами следом или поджидает впереди. Я внимательно смотрю по сторонам, но не замечаю ничего подозрительного.

Нельзя впадать в панику, но я чувствую, что должен что-то сделать.

— Держите лук наготове, — приказываю страже. — За нами, возможно, следят. Противник может напасть со стороны скал, не спускайте глаз.

Спустя сотню шагов чувство опасности еще не покинуло меня. Отряд взволнован, Ларрэт дрожит — то ли от холода, то ли от страха.

В очередной раз я поднимаю взор к небу и на короткое мгновение замираю. Сквозь песочную пелену я вижу то, чего боялся больше всего с начала похода. Это даже хуже, чем я мог себе вообразить. Десятки стрел летят у нас над головами, но самих стрелков не видно. Они где-то над нами, затаились на вершинах.

Мы попали в засаду.

Нужно действовать быстро.

Я хватаю за руку Ларрэт, которая еще не успела ничего сообразить, и бегу со всех ног, прикрывая ее телом. В песках не спастись от нападения. Мы спрячемся в горах.

Добегаем до ближайшей скалы, я оборачиваюсь — и вижу, как несколько наших уже легло на землю. Двое бежали за нами, но… Я крепко зажимаю рот госпожи, чтобы она не закричала, увидев кровь. Она не сопротивляется, а ведь могла подумать, что я заодно со нападающими.

Одна из стрел попадает прямо перед нами, протыкает землю.

— Все будет хорошо, — шепчу я и чувствую под грудью жгучую боль.

Я опускаю глаза и понимаю, что одна из стрел попала мне под ребро. Нет. Я не могу умереть сейчас, не имею права. Я отламываю ее спереди и сзади — кусок дерева остается внутри, я его чувствую.

— Вен… — Ларрэт всхлипывает.

— Тс…

Игнорируя боль, я подхожу к краю валуна, за которым мы спрятались, и смотрю, нет ли за ним людей. Вроде никого. Перед нами долина, окруженная со всех сторон скалами. Пути назад нет. Нужно бежать без оглядки. Оставаться опасно: эти черти в любой момент могут спуститься. Благо ветер с песком проник в пространство между горами, и нас могут не заметить.

Чем дальше мы уйдем отсюда, тем лучше. Худшее, что мы можем сделать, — это стоять на месте и ждать неминуемой смерти.

— Давай, — шепчу.

Она меня понимает с полуслова, и мы бежим. Бежим долго, хотя в такой суматохе теряешь чувство времени и пространства. Мысли притупляются — остается инстинкт выживания. Откуда-то берутся силы.

Я прихожу в себя только когда мы оказываемся в укрытии. Это пещера. Я смотрю по сторонам и натыкаюсь на испуганные глаза Ларрэт.

— Ты в порядке?..

Вся боль, которую я должен был прочувствовать до этого момента, одной волной проходит по всему телу. Я еле держусь, чтобы не закричать.

Кровь пропитала одежду. Я пытаюсь дышать как можно осторожнее, чтобы не потерять сознание. Я падаю на колени. Мир расплывается. Последнее, что я вижу, — это ее глаза, полные ужаса и слез, ее дрожащие губы. Последнее, что слышу, — свое имя.

***

Я открываю глаза. Темновато, пахнет землей. Я пытаюсь пошевелиться и чувствую, что я опираюсь спиной в холодную стену и меня удерживают. На моем плече что-то теплое.

— Ларрэт?.. — Странно, но нет прежней боли. Я могу говорить.

— В-вен?

Кожа стала более чувствительной и остро реагирует на прикосновения. Зато внутри я ощущаю пустоту.

— Вен, ты очнулся! — Ларрэт держит меня за щеки. Она близко, я вижу ее заплаканное лицо. — Вен, ты жив… Я с ума сошла! Ты едва дышал. Я думала, ты… — она всхлипывает.

— Мы одни?

Она отчаянно плачет, не отвечает, кладет голову на мое плечо и осторожно обнимает за плечи.

— Вен, ты умер… Ты не дышал!

— Я ничего не чувствую. Неужели это действие инэма?

Инэм — сильное обезболивающее. Он может как вдохнуть жизнь в умирающего, так и убить здорового человека. Его применяют в самых крайних случаях, когда не осталось шансов.

— Где Вы его взяли? Он был у лекаря…

— Да. Я вернулась.

— Ч-что?.. — Я пытаюсь присесть. — Ты с ума сошла? — Я вновь забываю, с кем говорю. — Ты понимаешь, что они могли с тобой сделать? Ларрэт…

— Но ты умер. — Она отстраняется и смотрит на меня безумными глазами.

— Мы могли оставить следы. Они придут за нами.

— Уже приходили. — Ларрэт подливает масла в лампаду, становится светлее. — Но мы были здесь.

Я замечаю, что мы находимся в узком тупиковом месте пещеры, загороженным большим камнем. Нас могли не найти.

— Значит, уже не придут? — спрашивает она.

— Надеюсь. А где Ваш плащ? Холодно.

— Я перевязала твою рану.

Ларрэт вернулась к отряду, нашла укрытие, спрятала нас обоих и остановила кровотечение. Ее руки по локоть в красном, пятна есть на одежде и на лице. Она вернула меня к жизни, рискуя собой. Неужели я этого стою?

— Я взяла твой кинжал. Я была осторожна, честно.

— Ты не должна была…

— Твои шрамы, они… — шепчет. — Я все видела.

— Они ужасны, знаю. Скажи лучше, что ты увидела там. Кто-то уцелел?

Ларрэт отрицательно качает головой:

— Я не нашла только Джэна.