Сердце трона

Почему мы называем место королевского покоя алтарем? Алтарь — место жертвоприношения, а король неизбежно становится жертвой собственной власти. Грани личности стираются, если просидеть на троне половину жизни. Интересно, какой будет Ларрэт в старости? Увижу ли я в ней своего старого врага?

***

Лайсэн и Нэррис должны вот-вот вернуться с обхода и предстать перед королевой. Они по шею обмотаны цепями и окружены десятком стражников. Им некуда бежать, их судьбы предопределены, если народ не выразит свою волю открытым протестом, что маловероятно.

Придворные собрались перед площадью. Людей больше, чем я ожидал, — половина Дворца. Вот же народ жаден до зрелищ! Ворота открываются, по прямой дороге к замку ведут пленников. Люди начинают перешептываться.

— Я требую тишины, — говорит Ларрэт громко с балкона, и народ покорно замолкает. — Я напомню вам, зачем мы здесь. Мой дядя, брат моего отца, короля Эдриана, так же известный вам как господин Лайсэн, в пару со своим старшим сыном, Нэррисом, совершили измену. Они организовали покушение, в результате которого погибло семнадцать человек. — Она называет всех поименно и выражает соболезнования их семьям. Дело не в количестве жертв, а в самом факте покушения на королеву, но госпожа посчитала важным упомянуть убитых. — Они сделали это, чтобы расправиться со мной и незаконным путем занять трон.

Нэррис смиренно опускает голову, а глава Совета — уже бывший — вырывается изо всех сил и кричит:

— Это Вы предали династию! — Он весь красный, будто его достали из горящей печи. — Сдали Адас! Вы обрекаете людей на жажду и голод, но смеете обвинять меня!

— Мы не настолько беспомощны, чтобы не справиться в одиночку. — Она дает слово Айрону, который сообщает о находке на третьей базе. Мы посчитали, что будет правильным сказать это именно сейчас. По площади разносится радостный лепет, и королева вновь просит тишины. — Мне жаль, что я сообщаю эту замечательную новость при таких обстоятельствах. — Делает паузу. — Что ж, перед тем как исполнить приговор, я даю вам, господин Лайсэн и господин Нэррис, право на последнее слово. — Это не ее желание, этого требует обряд суда.

Старший сын бывшего главы Совета отрицательно качает головой, прислонив подбородок к груди. Могу предположить, он пошел на это ради родительского одобрения: Лайсэн всегда был с ним холоден.

— Конечно, мне есть что сказать! — вопит Лайсэн. — Вы, госпожа, строите из себя святую, а сами стоите на костях! На костях тех несчастных, которые погибли двести лет назад в битве на власть. А Вы получили трон так просто, по счастливой случайности… Вам слишком повезло, Вам не понять, каково быть обделенным! Вы обвиняете меня в измене? Но позвольте напомнить Вам и всем собравшимся. Когда то же самое сделал Ваш любимый брат, Вы возвели его на престол и поклонялись ему шесть лет!

У меня подкашиваются ноги. Рана вновь дает о себе знать сильной болью. Этого придурка нужно как-то остановить, но меня хватает только на то, чтобы стоять на ногах и сохранять спокойствие. Впрочем, мне слова не давали, и я молчу.

— Что сделал мой брат?.. — спрашивает она растерянно.

— То же, что и я. Только господин Дэмьен оказался умнее и довел желаемое до конца, — Лайсэн усмехается. — И все сделали вид, будто ничего не заметили, побоялись пасть жертвой его гнева. Мой брат не умер своей смертью, его отравили!.. И всех тех, кого он якобы заразил желтой болячкой, тоже отравили.

— Я не верю. Это клевета и ложь.

— Ах, не верите! Что ж, спросите у своего любимого раба. Он его сообщник! — Лайсэн злорадно усмехается, наконец добравшись до сути своих речей. Нет смысла обвинять мертвого, зато он может напоследок меня втоптать в грязь.

Мне кажется, будто все слышат стук моего сердца. Люди уставились на меня… Сотни любопытных глаз жаждут правды, и каждое движение может меня выдать. Я нахожу в толпе Крэйна: он напуган, держит руку на груди. Я не могу подвести его. Наверняка Лайсэн ожидает, что я в растерянности невольно во всем сознаюсь, но нет, я не дам ему разрушить свою жизнь.

— Если Вы верите собственным словам, — говорю я, собравшись, — почему Вы вспомнили об этом только сейчас? Почему не огласили свои подозрения раньше, не предоставили свидетелей и доказательства? У Вас хватило бы влияния, чтобы их раздобыть, если это все правда.

— И Вы ему верите?!

— Верю, — отвечает Ларрэт уверенно и громко, чтобы все слышали.

— Он обманывает Вас долгие годы, а Вы возносите его на небеса! Где это видано, чтобы жалкий прислужник занимал мое место?! Как Вы смеете дарить ему второй ранг, мой ранг?!

— Довольно, — говорит Ларрэт сердито. — Я не вижу ни одной причины слушать того, который сгорает от зависти. Стража! Приказываю исполнить наказание!