Сердце трона

— Мы еще легко отделались. А если бы одна из стрел задела королеву? Или ты надеялась, что Лайсэн займет трон, а ты заодно найдешь местечко поближе к нему? Айрону ты сообщила, чтобы снять с себя подозрения…

— Как ты можешь так думать?! Ты ведь знаешь, я только ради тебя на это пошла! Ты знаешь, как он мне противен! Мне нужен только ты. Ты сам говорил, что когда-нибудь это закончится, и мы…

— Я не предполагал, что это закончится так. Ты не справилась, подвела меня, а теперь покинешь Орден и оставишь Дворец. Радуйся, что я оставляю тебя в живых и на свободе.

— Ты ведь пойдешь со мной?..

— Неужели ты думаешь, что я разделю с тобой твой позор?

Взгляд Норы останавливается на моей груди, ее глаза расширяются и наполняются влагой.

— Ты не… — шепчет она. — Нет, я не верю в это! Неужели власть и тебя ослепила? Как ты не можешь все оставить? Сколько раз ты повторял, что любишь меня, что мы будем вместе. Что изменилось?.. Неужели это из-за… — Нора снова смотрит на мой значок с рангом и всхлипывает. — Она тебя если не сегодня, то завтра променяет на кого-нибудь другого! Прекрати быть разменной монетой. Ты ей не нужен, ты нужен мне. Мне! Ты мой, и точка!

В этом их различие. Для Норы я трофей, ради которого она готова пожертвовать честью и жизнью. Она хочет обладать мной и не спрашивает, хочу ли я ей принадлежать. А Ларрэт уважает мой выбор несмотря на то, что у нее хватит власти принудить меня к чему угодно. Она тоже готова на жертву, но на бескорыстную.

Слезы льются из глаз Норы рекой, и мне с трудом хватает выдержки, чтобы казаться равнодушным. Я виноват перед ней, безусловно. Я сам верил в свою ложь и в мыслях строил с ней будущее. Я мерзкий человек, моя душа никогда упокоится.

Но не могу же я и дальше метаться между ними? Пока есть повод, я должен это сделать. Если Нора покинет Дворец и забудет меня, нам обоим лучше. Из-за ночных смен на посту охраны главы Совета про нее и без того ходят непристойные слухи. Теперь, когда она лишилась своего покровителя, их станет еще больше. Хотя бы поэтому ей лучше уйти.

— Надеюсь, у тебя в жизни все сложится, — говорю. — Я могу посодействовать, если нужно.

— Ах ты! Мне не нужны твои подачки. И знаешь что? Ты пожалеешь об этом! — Ее глаза, совсем недавно полные преданной нежности, вдруг загораются пламенем. — Ты поплатишься за свою ложь! — Она нависает над столом.

— Знаешь, Нора, людям свойственно переосмысливать свою жизнь, когда они при смерти. Я понял, что долг перед королевой для меня выше любого другого долга.

— Нет, ты врешь! Ты не можешь уйти, потому что тебя повысили, ты стал сильнее. Ты мнишь себя властелином мира. Власть поглотила тебя, и ты не можешь от нее отказаться. Что дальше-то? Я не удивлюсь, если и ты когда-нибудь покусишься на трон.

— Будь это моей целью, я бы давно попытался.

— Ты так же болен, как…

— Не сравнивай меня с ним.

— Я вас обоих знаю достаточно хорошо, — она смеется. — Я имею право судить. Когда будешь смотреть на казнь, помни, что на его месте мог быть ты. Ты заслуживаешь такой же позорной смерти!

Когда она уходит, я закрываю дверь на ключ и где-то час сижу в тишине и одиночестве, пока не прихожу в себя и не выхожу с каменными лицом, будто ничего не случилось.

***

Прошел день. Все, кто помогал преступникам, наказаны и отправлены в Тэсс — провинцию, где содержатся все заключенные. Там им найдут применение. Лайсэна и его сына Нэрриса казнят сегодня на площади после народного суда.

— Смотри, кого мы нашли. — В неожиданно приподнятом настроении Айрон заходит в кабинет. Он приводит к ней Джэна.

Бычок выглядит изнеможденным, но при виде Ларрэт издает радостный визг, вешает язык. Правая задняя лапа у него повреждена и перевязана, и он плетется к госпоже на своих троих. Ларрэт с утра сама не своя, но при виде бычка, которого уже успела полюбить, меняется в лице.

— Ах, Джэн! — Она кидается его обнимать.

— Стрела попала ему в бедро, — говорит Айрон. — Он потерял много крови и еле-еле дополз до границы.

— И что с ним будет?

— Мне сказали, что, возможно, он останется без лапы. Придется ему исполнить последний долг.

— Нет, он слишком молод!

Их у нас не так много — пятьсот голов на тридцать тысяч жителей. Одним бычком можно накормить несколько семей, но обычно они идут на мясо во взрослом возрасте, когда уже не способны помогать в хозяйстве. Они умирают, чтобы мы жили.

— Я распоряжусь, — говорит Ларрэт, — чтобы во Дворце ему обеспечили крышу. Пусть доживает свой век и оставит потомство.

— Я поэтому и привел его к тебе. — Айрон пожимает плечом. — Иначе он не избежал бы бычьей участи. Так что, ты готова к сегодняшнему?

— Да, более чем.

— Есть все-таки в этой истории кое-что хорошее, — вставляю я свое слово. — Теперь у нас только один враг.

— Но есть и кое-что плохое. Когда я только стала королевой, я была уверена, что не смогу отнять чужую жизнь. Это не так трудно, как мне казалось.

— Они заслуживают. — Айрон обнимает жену за плечи.

— Я боюсь стать такой же хладнокровной, как мой отец. Боюсь, что когда-нибудь я не испытаю ровным счетом ничего, проливая кровь. Сейчас я чувствую хотя бы ненависть.