Сердце убийцы

Всего на миг, перед самым уходом из палатки Альбарра, Стриж испугался. Слишком внимательным и настороженным взглядом одарил генерал сопровождающего Пророка мальчишку. Но беспокоился зря: Альбарра отвернулся и, казалось, уснул.

Затем Стриж вместе с толпой Чистых выслушал проповедь, заменяющую указания к завтрашнему штурму Иверики. В пересказе Пророка советы Альбарра звучали странно и смешно, но среди Чистых не нашлось никого, кто бы усомнился в мудрости предводителя. Да и что с них взять: с такими тупыми и пьяными рожами только и можно, что орать славу.

К тому моменту, как Пророк велел подать ужин, тошнота отступила, а место страха заняло веселье. Мятеж, проповеди, заказ — все казалось дешевым балаганом. Хотелось смеяться, прыгать и кидать в бездарных актеришек гнилыми помидорами. Поэтому, когда Пророк выгнал из шатра посторонних, Стриж не стал убивать его сразу. Зачем портить отличный вечер? Успеется. Пусть он еще расскажет о божественных откровениях, ведь смешно до невероятности. И страшно интересно, как Пророк перейдет от бесед о чистоте и вере к соблазнению.

Потому Стриж уплетал тушеную баранину, запивал кислым вином, поддакивал и строил из себя малолетнего девственника. Даже облился вином — кажется, нечаянно… а, какая разница?! — чтобы Пророку было ловчее стянуть с него рубаху. Единственное, что Стрижу не нравилось — это что нельзя рассказать, как забавно все получается с этим заказом. Наверняка Пророк бы тоже посмеялся: кто ж не любит балаган?

— Тебе нравится, маленький, — хорошо поставленным голосом ворковал Пророк, толкая Стрижа на ковер. — Сейчас тебе будет хорошо…

Жгучая боль в ухе отрезвила Стрижа, когда жадные руки уже развязали его штаны. «Безмозглый тролль, — обругал себя Стриж. — Что не дождался, пока тебя отымеют?»

За болью в ухе тут же последовала ломота в пальцах, словно когти просятся наружу, все тело загорелось, мышцы напряглись — это было странно, возбуждающе и страшно. Неужели Хисс в самом деле избрал его, чтобы воплотиться?

Пророк принял внезапное напряжение жертвы за последнее перед капитуляцией, самое сладкое сопротивление. Схватил за волосы, сунул руку Стрижу в штаны и довольно ухмыльнулся:

— Хочешь, мой сладкий.

— Хочу, мой сладкий. — Стриж одним движением повалил Пророка, заломив ему руки и прижав горло, чтоб не орал. — Ты себе не представляешь, как хочу…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Последнее слово он прошипел: Хисс надел его на себя, как перчатку, изменил тело. Стриж не чувствовал ни боли, ни удивления, только скользнула мысль — все равно его отымели, не Пророк, так Хисс. Словно со стороны Стриж смотрел, как покрывается серой чешуей рука, пальцы превращаются в серповидные когти. Клыков и крыльев он не видел, только чувствовал — как чувствовал голод, такой знакомый и правильный голод. Десятки, сотни душ уже принадлежали ему, оставалось лишь взять… Да, взять. Как только что взяли его самого.

— Поиграем, сладкий? — прошипел Стриж и лизнул Пророка в лицо, сдирая шершавым языком кожу с клоками плоти.

Проповедник выгнулся, изо всех сил стараясь сбросить кошмарную тварь. Стриж ухмыльнулся и чуть отпустил его горло, позволяя вздохнуть, но не закричать.

— А ты мне нравишься. Пожалуй, я тебя поцелую. Теперь мы не расстанемся, сладкий. Ты доволен?

Облизнувшись и попутно отметив, что язык стал длинным, как у муравьеда, а вкус крови дивно приятным, Стриж медленно склонился над Пророком, заглянул в глаза. Его ужас от осознания своей беспомощности перед демоном показался очень, очень смешным. И Стриж засмеялся.

Фортунато шер Альбарра

— Приветствую, брат мой! — раздался ненавистный бархатный голос.

Фортунато зажмурился от хлынувшего в палатку солнца, мысленно очертил Светлое Окружье и нацепил на лицо восторг и благоговение.

— Светлого дня, брат мой, — слабым голосом отозвался Фортунато.

— Как твоя рука? — продолжал Пророк, оглядывая внутренности палатки. Полог за его спиной опустился, и теперь Фортунато стал виден спутник фанатика: светловолосый смазливый паренек с гитарой, наверняка очередная жертва извращенца. — Хорошо ли о тебе заботится лекарь?

— Благодарю, брат мой. Ты прислал хорошего лекаря. Уверен, вскоре я поднимусь и встану рядом с тобой на борьбу во славу Чистоты. — Фортунато сделал неубедительную попытку подняться с подушек, закатил глаза и рухнул обратно. — Совсем скоро, — не открывая глаз, добавил он.

— Лежи, лежи! — Рука Пророка коснулась лба Фортунато, и генерал едва подавил дрожь отвращения. — Береги себя, брат мой. Я прикажу найти другого лекаря, этот шарлатан сгубит тебя… А пока у меня есть для тебя подарок. Помнишь, ты говорил, что любишь кардалонские песни? Мальчик хорошо играет. Ну же, взгляни на меня, брат!