Сердце убийцы (ЛП)

— ... если у нас будет совместная жизнь. Да, я знаю. — Гриша слегка хмурится. — Это всего лишь бизнес, Лидия. Я делаю инвестиции. Это очень трудно объяснить тому, кто не работает в этой области. Я даю другим деньги, инвестирую в их предприятия, чтобы заработать больше денег самому. На самом деле, ничего такого интересного.

Он впечатляюще расплывчат, надо отдать ему должное. 

— Что за бизнес? — Невинно спрашиваю я, откусывая от своего тоста. — Что-нибудь, что тебя особенно привлекло?

— В основном технический, — говорит он с натянутой улыбкой. — Обычные заведения. Рестораны или бары, что-то в этом роде.

— Я бы с удовольствием когда-нибудь сходила туда, в который ты вложил деньги. — Я улыбаюсь ему. — Посмотрела бы, что ты помог создать.

— Конечно. — Он откусывает последний кусочек от собственного завтрака, вставая. — Но вообще-то мне пора на работу. Я могу вызвать тебе такси домой…

— Я не спешу. Я могу запереть, когда буду уходить. Я просто хочу есть.

— Конечно. — Он наклоняется, обходя центральный остров, где мы сидели за завтраком, и дарит мне долгий поцелуй в губы. — Я хочу поскорее увидеть тебя снова, Лидия. Может быть, завтра вечером?

— Конечно. — Я заставляю себя улыбнуться, хотя чувствую, как мой желудок сжимается от беспокойства. — Я бы с удовольствием.

Прежде чем я покину квартиру, как только Гриша уйдет, я еще раз проверяю, не оставил ли он ключей, с которыми я могла бы попасть в его кабинет. Я проверяю каждую комнату, даже роюсь в комоде в спальне, но там ничего нет.

Чувствуя себя слегка побежденной, я звоню Левину, который говорит, что заберет меня в двух кварталах от квартиры. Я надеваю пальто и перчатки, больше всего на свете желая, чтобы мне не приходилось возвращаться сюда снова. Я больше не хочу иметь ничего общего с Гришей, особенно после сегодняшнего утреннего обсуждения.

Но у меня нет выбора.

Левин заметно молчалив, когда я сажусь в машину. Я смотрю на него, на профиль его точеного, красивого лица, теперь с тенью щетины на подбородке, и я снова слышу его голос в своем ухе, говорящий мне прикоснуться к себе, говорящий мне кончить. Сейчас я чувствую желание, которое не смогла проявить сегодня утром. Сидя рядом с ним, я чувствую жар и холод во всем теле, мою кожу покалывает, когда я складываю руки на коленях и жду, когда он что-нибудь скажет.

— Ты что-нибудь выяснила? — Наконец спрашивает Левин, когда мы подъезжаем к отелю.

— Не совсем. Я пыталась задать ему несколько вопросов о его бизнесе, но далеко это не продвинулось. Он очень молчалив по этому поводу.

— Как и ожидалось. Но тебе нужно кое-что выяснить. Попробуй поговорить с ним после секса, когда он в хорошем настроении, расслабленный.

— Это должно было произойти сегодня утром. — В моем голосе звучат резкие нотки, как будто я хочу, чтобы Левин знал, что произошло. Я хочу, чтобы он ревновал. Я хочу увидеть, как напрягается его челюсть, как сжимаются его руки на руле, и я получаю именно это.

— Достаточно, — тихо говорит он.

— Что? Ты не хочешь проговорить сегодняшнее утро? Может быть, я могу помастурбировать для тебя в гостиничном номере, пока буду рассказывать, как именно Гриша разбудил меня своим членом…

— Лидия!

Голос Левина гремит по машине, и я мгновенно становлюсь маленькой и притихшей, съеживаясь на своем сиденье.

— У меня были свои причины для того, что я сделал прошлой ночью, — тихо говорит он. — Но, возможно, это был не лучший способ сделать это. Мы не будем говорить об этом снова.

Часть меня хочет сопротивляться, продолжать дразнить его. Но в глубине души я знаю, что будет лучше, если мы не будем говорить об этом.

Я не могу справиться с тем, что происходит между мной и Левином, с напряжением и химией, которые теперь постоянно кажутся на грани взрыва, а также сосредоточиться на этой работе, которую я должна выполнять, не испортив ее. Я чувствую, что постоянно нахожусь на тонкой, как бритва, проволоке, чтобы не сделать или не сказать чего-то, что выдаст Грише, что я больше не хочу его и не забочусь о нем.

Мне никогда не приходилось так лгать или обманывать кого-либо. Это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни.

— Он хочет увидеть тебя снова? — Лаконично спрашивает Левин, когда мы подъезжаем к отелю, и я киваю.

— Завтра вечером.

— Хорошо… — это все, что отвечает Левин, но, судя по тону его голоса, мне кажется, что он вообще не считает это ничем хорошим.

Легче не становится. Следующее свидание, на которое Гриша приглашает меня по моей просьбе, – ресторан, в который, по его словам, он вложил деньги, и это глянцевое, современное заведение, хотя я не могу по-настоящему насладиться едой из-за своих нервов. Я знаю, чего можно ожидать, когда мы вернемся в его квартиру, и я боюсь этого.