Сердце умирает медленно

– В следующий раз предупреждай, если соберешься хлопнуться в обморок на дно пустого бассейна. Я – старый, и реакции у меня не те. Смотрю, что ты шатаешься, еле успел доковылять и подхватить тебя, – он помог мне удержаться в вертикальном состоянии, поддерживая за руку. – Сможешь стоять?

– Да. Вроде, – произнесла отрывисто. – У нас очень мало времени, нужно спешить.

Помотала головой, отгоняя наваждение, и глубоко вдохнула-выдохнула.

– Бледная ты какая… – разволновался Айра, отпуская мою руку.

– Я увидела то, что случилось. Нужно узнать, что за девушка здесь была. Кто она такая? Думаю, Интернет нам поможет.

– Ты про Сару? – спросил Айра, когда я направилась к двери.

– Нет, – бросила через плечо. – Тут была еще одна. Ее звали Бертина, не слышали о ней?

– Хм… Звучит знакомо, но разве я припомню прямо с ходу?

Перешагнув по очереди через гвоздодер, валяющийся у порога, мы прошли в гостиную.

– Ждите, сейчас сбегаю за одной штукой, – нетвердой походкой направилась к лестнице, поднялась, держась за стену.

Вошла в спальню, взяла свою сумку и спустилась вниз.

– Давай помогу, – сухонькие руки перехватили мой багаж.

– Там мой лэптоп, надо найти хоть какую-то информацию о девушке.

– Почему она так важна?

– Кажется, ее не стало в тот же день, что и Сары. Здесь. Обе девушки погибли от рук Дэниела.

Старик опустил сумку на диван.

– Ты все… видела?

– Да, – ответила совершенно твердо.

– Ясно, – он сел на краешек и уставился в узор на каминной полке. – Похоже, мне нужны успокоительные капли моей покойной жены. Я переутомился.

– Вам бы в мою голову… – расстегнула молнию на сумке и вдруг замерла. Обернулась к гостевой комнате. – Кстати, о моей голове. У меня давно кое-что не вяжется. Я понять не могла, зачем она мне эту мелодию играет и играет. Сперва мозги кипели, и просто думала, что у Сары такой способ добить меня. Потом появилась мысль, что она хочет рассказать о себе. Но может…

Оставив сумку в покое, решительно двинулась к загадочной комнате. Желание понять Сару, услышать ее заглушало и боль в плече, и общую слабость. Я ощущала, что должна ей. В благодарность за сердце, за то, что она пришла предупредить меня об опасности, стоило только Дэниелу появиться в моей жизни. Она была чудесным человеком, прекрасным пианистом и хорошим другом. Ей нужно помочь.

– Одна и та же мелодия, – произнесла я, останавливаясь у порога. – Но зачем, Сара?

Отворив дверь, уставилась на наваленный возле стен хлам, затем на старый рояль. Конечно, я не думала, что сяду сейчас, сыграю эту самую мелодию, что волшебным образом как-то поможет. Однако почувствовала, что прикоснусь к клавишам, и незримая связь между нами снова установится.

Сделала шаг и запнулась о коробку. Черт! Зря не включила свет: тусклых лучей, которые проникали сквозь тонкие шторы, явно недостаточно, чтобы нормально все разглядеть. Нагнулась, чтобы убрать хлам, и заметила, что с коробки слетела крышка. Среди десятков книг, что таились внутри, оказалось и несколько папок с нотами.

– Осторожнее! Что там? – прокряхтел Айра, вроде бы вставая с дивана.

Я включила свет и опустилась на колени перед находкой.

– Партитуры. Нотные тетради, – разглядывала каждую, переворачивая и откладывая в сторону. – Хм. Интересно.

– Собираешься сыграть мне?

Сердце взволнованно забилось.

– Нет, – улыбнулась. – Я ведь не Сара. Но… – отодвинула коробку и взялась за следующую. – Если вы поможете, мы справимся быстрее.

– Мы ищем что-то? – Старик поковылял ко мне, с трудом согнулся и подтянул поближе одну из коробок.

– Да.

– Что-то конкретное?

Я пробежала глазами по заголовкам на запылившихся нотных тетрадях.

– Мы ищем «Сад Эдема» Лёвланда.

Айра достал какую-то тетрадь и, чтобы всмотреться в заголовок, отставил ее от глаз на расстояние вытянутой руки.

– Без очков трудно разобрать.

– Тогда подтаскивайте коробки, – я бросила взгляд на часы, прикинула в уме, сколько времени уйдет у Дэниела на то, чтобы вернуться, и с удвоенной силой принялась перебирать архивы Сары.

Руки тряслись, пальцы лихорадочно переворачивали страницы, глаза слезились от пыли, но мне нельзя было останавливаться. Разум кричал: «Убирайся отсюда быстрее, беги в полицию, отыщи нужную информацию в Интернете», но сердце так сильно трепыхалось в груди, что я не слышала доводы сознания.

– Вот оно! – не удержалась от восклицания, когда среди прочих вещей на глаза попалась тонкая папка.

Теперь мысли забились в такт с сердцем, ровно, негромко. Шорох страниц и прочие посторонние шумы разом исчезли. Айра тоже замер с коробкой в руках, не глядя никуда, кроме как на эту вещицу, и, кажется, даже не дыша.

– Открывай.

Я чувствовала подушечками пальцев, что в тетрадь что-то вложено. Как раз посередине. Едва ощутимое, тонкое, но от его присутствия грелись ладони. Открыла и замерла. Газетные вырезки и фотографии бегущей девушки в парке. Сначала я взяла снимок. Он был отпечатан кустарно, на дому: фотографии из студии обычно бывают ровными, как на подбор, – а края этой срезаны криво, будто в спешке, в таком формате, который обычно не используется профессионалами.