Сердце в тысячу свечей (СИ)

Следующие три дня – извращенная пытка президента. Я вынуждена наблюдать, как Питу становится все хуже, а я ничем не могу ему помочь. У него жар, раны воспалились, кое-где отчетливо виден грязно-желтый гной. Я пытаюсь смыть его водой, но, возможно, делаю только хуже.

Несколько часов назад у Пита начался бред. Он не переставая бормочет обо всем подряд. Чаще всего его губы шепчут мое имя, от этого по коже ползут противные мурашки. Хочется закричать на Пита, лишь бы он замолчал.

У меня нет аппетита, глаза постоянно на мокром месте. Это отчаянье.

Надежды нет. Мы оба умрем здесь. Сначала Пит, а потом я. Все, как мы «хотели» на Арене: вместе.

Поднимаю безразличный взгляд на девушку, которая принесла ужин. После того разговора с Джоанной я ее больше не видела, каждый день приходит новая безгласая. Вероятно, Мэйсон поплатилась за то, что я попросила ее о помощи.

Охаю, когда понимаю, что сейчас именно победительница из Седьмого переставляет с подноса на стол мою еду. Я задерживаю дыхание, перехватывая ее такой же пустой как в прошлый раз взгляд, но она куда-то едва заметно кивает. На стол? На тарелку?

Едва ее работа закончена, Джоанна поспешно выходит из камеры, а я бросаюсь к столу. Ничего необычного. Может, я схожу с ума? Начинаю резко поднимать тарелки и под одной из них обнаруживаю маленький бумажный сверток. Воровато оглядываюсь вокруг и засовываю записку в карман.

Выжидаю несколько минут, а потом тороплюсь скрыться в уборной. В тусклом свете маленькой лампы разворачиваю листок. Передо мной карандашом начерченная неаккуратная схема какого-то здания, а внизу приписка:

Завтра после обеда двери останутся открытыми. Иди по схеме. Я жду тебя, Кискис.

Г.

Сердце замедляет свой бег.

Гейл. Он где-то здесь рядом. Он спасет меня! Я убегу!

С шумом выдыхаю, прислоняясь к стене. Надежды оказались не напрасными: Джоанна действительно нашла способ помочь мне!..

Пит? Мои плечи обреченно опускаются. Он без сознания, у него горячка.

Снова подношу схему к глазам: путь не близкий: между точкой, отмеченной, как моя камера, и местом, где будет ждать меня Гейл, довольно большое расстояние. Пит не сможет идти, а я не дотащу его на себе.

От бессилия ударяю кулаком о стену.

– Прости меня, Пит… – шепчут мои губы. Но я ведь еще ничего не решила или…

========== 03 ==========

Комментарий к 03

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Я уйду без Пита. Это разумное решение. Или погибнем здесь оба, или я выберусь, и тогда у нас обоих появится шанс. Я найду способ убедить Гейла освободить Пита; я вернусь за ним, как только будет такая возможность.

Не спится. В маленьком окошке давным-давно стоят сумерки. Тишину комнаты нарушает только скрип койки, когда я ворочаюсь. И голос Пита, зовущий меня. Он не замолкает, у меня раскалывается голова.

Отгоняю от себя сомнения: я не бросаю Пита. Не бросаю. Я все еще пытаюсь спасти нас обоих.

– Китнисс…

Затыкаю руками уши. Ну почему он не замолчит?

– Прекрати!

Пит не слышит, он продолжает, как заведенный, шептать мое имя. Время становится тягучим. Скорей бы рассвет!

– Китнисс…

Я дергаюсь, стряхивая с себя оцепенение, и поворачиваюсь к лежащему рядом парню. Мои руки сжаты в кулаки, я злюсь. Пусть он прекратит!

– Китнисс… – Глаза Пита смотрят прямо на меня. Он в сознании.

Отвожу взгляд, мне становится стыдно за свой гнев. Кладу голову на подушку, случайно касаюсь рукой ладони Пита. Он сцепляет наши пальцы, будто только этого и ждал. Я не против, поразмыслив, даже крепче сжимаю его руку.

От Пита исходит жар, он как печка. Терплю.

– Обними меня? – неуверенная тихая просьба.

Удивленно смотрю на него.

– Ты же ранен?

– Пожалуйста…

Хмурюсь, но не спорю, размышляю только над тем, как это сделать: спины Пита не коснешься. Он сам находит решение: приподнимается, издавая слабый стон, а я придвигаюсь ближе. Его голова ложится мне на плечо, а правая рука на живот.

– Выходит, что это ты меня обнимаешь, – зачем-то говорю я, но Пит не реагирует на шутку.

Он потный, влажные волосы касаются моей шеи, а неровное дыхание достигает кожи.

– Если я умру, – начинает Пит, и я напрягаюсь как тетива, – я хочу, чтобы ты знала…

Закрываю ему рот рукой.

– Ты не умрешь!

Он шевелит головой, требуя убрать ладошку.

– Я хочу, чтобы ты знала…

Пит поднимает голову, жмурится, выдыхает, замолчав, но спустя пару мгновений продолжает:

– Я люблю тебя.

Поджимаю губы. Его голубые глаза смотрят с печалью и мольбой.

– Пит…

Я не могу выдавить из себя ответное признание. Он не отводит взгляда, молчание становится неловким. Мне не приходит на ум ничего другого, и, обхватив ладонями лицо напарника, я целую его. Его губы горячие и сухие. Пит жадно целует меня в ответ. Его напор обескураживает, я не ожидала такого пыла от парня, который несколько дней борется с лихорадкой.

Пит отстраняется первым, кладет голову на мое плечо. Глажу его по волосам, путая пальцы в длинных прядях. Со мной что-то происходит: снова внутри бабочки. Я целовалась с Питом сотню раз, иногда это было приятно. Но в последнее время мне становится грустно, когда все заканчивается.