Сердце василиска

Закрыв глаза и стискивая зубы до боли, я в последней попытке прижала ладони к животу, стараясь уберечь мою девочку от надвигающейся гибели. Пусть знает, что папа и мама до последнего защищали ее…

Мир завертелся, Черное Зеркало выгнулось и опустило в разлом на потолке длинный черный щуп, похожий на торнадо. Я все еще пыталась отползти, но раструб щупа коснулся моей макушки. Я почувствовала еще один толчок.

И меня засосало в черноту, где не было ничего, кроме бездны – ни стен, ни пола, ни потолка, ни звезд. И я качалась в воздухе, как та Алиса, что провалилась в кроличью нору и зависла в бесконечном падении.

Может быть, так и приходит смерть?

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Тогда пришло ощущение полета, и я распахнула ресницы, пытаясь понять, чудится это мне или происходит на самом деле.

Открыла – и увидела Тею.

Она кружилась рядом со мной, платье вздыбилось колоколом, а распущенные волосы обрамляли лицо, как черное облако. Тея улыбалась:

– Привет, мамочка.

Ее голос был подобен ангельскому колокольчику, зеленые глаза поблескивали.

– Тея, – смогла выдохнуть я. – Мы… умерли?

Как же трудно мне было произнести это страшное слово! Я гнала его, но все-таки звук выстрелов, запах крови, мой Дитер, в грудь которого влетает снаряд, и раненый капитан не шли из головы.

– Нет, – ответила девочка, и будто камень свалился с души, но Тея тут же коварно добавила: – Еще нет. Черное Зеркало открылось, и ты провалилась во временную воронку.

– Что это значит? – с недоумением спросила я, все еще продолжая падать.

Было не страшно, хотя и немного тревожно.

– Это значит, что два камня-магнита активизировались и создали пространственно-временной коридор между мирами и их вероятностями, – начала объяснять Тея, но, поймав мой растерянный взгляд, звонко рассмеялась и легко, как акробат, перевернулась через голову, приблизившись и подмигнув: – Прости, мамочка, я иногда говорю странные вещи. Но если ты собралась меня родить и воспитывать, придется к этому привыкнуть.

– Я поняла… почти, – кивнула ей и тут же уточнила: – А как же Дитер? И капитан Фа, и Ченг, и драконы? Почему они не попали сюда вслед за мной?

– Потому что только ты носишь в животике Оракула, – хихикнула Тея. – Я думала, это очевидно. Иногда, во сне, я могу дотянуться и до папочки. Но сейчас это невозможно. Поэтому ты должна сделать выбор за всех нас.

– Какой выбор? – опешила я.

– Смотри!

Тея очертила рукой дугу. Справа от нее чернота посветлела, расплылась, сквозь пелену проступили очертания города…

Я глянула и ахнула, а кровь побежала живее.

На горизонте вырастали высотки спального района, ближе зеленел сквер с фонтаном и уютными лавочками, покрашенными к лету, улицы, прямые, засаженные тополями, запруженные машинами, тянулись во все стороны, блестели трамвайные пути, мигал трехцветным глазом светофор. Я знала это место!

– Мой родной город, – в великом потрясении проговорила я, жадно всматриваясь в детали.

Прозрачная пленка, точно линза бинокля, приблизила одно из окон. Сквозь прозрачный тюль я различила родительскую квартиру, папу и маму, сидящих за обеденным столом. Линза мигнула и показала мне подругу Юльку, гуляющую под ручку с однокурсником. Оба заливисто смеялись и, кажется, были счастливы. Потом мне показали мой университет, мою новую квартиру, мои цветы, поливаемые соседкой, которой я обычно доверяла ключи.

Острое чувство ностальгии вспыхнуло в груди и потащило с невероятной силой туда, где текла оставленная жизнь. Я вытянула ладони, желая прикоснуться к тому миру, но уперлась в упругую мембрану, которую ни разорвать, ни расцарапать, и от огорчения по щекам потекли слезы.

– Ты хочешь вернуться? – услышала я за плечом детский голосок.

Вздрогнула, моргнула, смахивая слезы.

– А разве это возможно? – жалобно спросила я и обернулась.

Тея больше не улыбалась, смотрела серьезно, понимающе.

– Из этого места возможно вернуться в любую точку мироздания, – пояснила она. – Я показала тебе один путь. Теперь покажу другой. Смотри!

Она провела еще одну дугу, и новая линза возникла уже слева.

Это была Фессалия, прекрасная, как розовый куст в пору цветения. Белоснежный и полностью отреставрированный Мейердорфский замок, холеные скакуны в конюшнях, а на площадке у фонтанчика – маленькая люлька, накрытая кружевным розовым покрывалом. Подошел Дитер, наклонился и поцеловал спящую в ней малышку, и я снова не смогла сдержать слез, сердце забилось раненой птицей, а душа раскололась на части: одна тянулась в прошлое, другая желала остаться здесь.

– Твой выбор, – немного грустно произнесла Тея. – Я показала две вероятности, теперь все зависит от тебя.

– Это слишком жестоко, – прошептала я. – Я не могу выбрать… Ведь если я останусь, родители и друзья будут думать, что я погибла. А если вернусь туда, то никогда не встречу Дитера, не полюблю и не рожу тебя…

– Всегда нужно чем-то жертвовать, – вздохнула Тея. – Капитан Фа пожертвовал жизнью ради тебя, мамочка, даже зная, что ты не будешь принадлежать ему. Наш папочка закрыл тебя от выстрела, понимая, что может не увидеть моего рождения.