Сердце Ведьмы

Оказалось, она видела его насквозь. Судя по всему, было достаточно легко делать вид, что он принадлежит только ей, – но лишь до того момента, как она встретилась с Ангербодой лицом к лицу. Теперь пути назад не было.

Он недооценил её. Недооценил их обеих.

Асы всё больше и больше распалялись, пока Сигюн вела рассказ, хотя она и не открыла им, что именно Ангербода заставила её увидеть. Она не сказала и Локи – держала в себе эту тайну, что разбила её сердце. Она плакала, упоминая, какую боль причинили ей насланные ведьмой видения о будущем, поэтому никто не просил её вдаваться в подробности, не желая расстраивать её ещё больше.

Локи был благодарен и за это. Потому что он тоже не хотел этого знать.

Все боги собрались там, в Гладсхейме, в зале совета – и даже богини пришли в знак солидарности с Сигюн, хотя у них было собственное место для собраний. По мере того как крики вокруг него становились всё громче, Локи почти желал, чтобы Скади и бог Улль не отправились на охоту именно сегодня, – хотя он был уверен, что боги бы изгнали её из Асгарда, выскажись она о происходящем. Её любовь к Ангербоде не позволила бы ей промолчать.

Сам Локи не произнёс ни слова в свою защиту, хоть это и не останавливало остальных асов от нападок в его адрес, поскольку необычная природа их с Ангербодой детей оказалась для них самой пугающей частью рассказа Сигюн.

– Оборотень. Проходимец. Волчий отец.

– На этот раз его выходки зашли слишком далеко. Он взрастил чудовищ.

– Вероятно, он сам их и породил.

– Противоестественно. Недостойно мужа.

– От него не жди ничего хорошего.

Когда Сигюн закончила и шум стих, заговорил, наконец, Всеотец. Он и его жена, Фригг, пребывали в молчании, пока остальные асы выплескивали своё негодование. Верховная богиня выглядела обеспокоенной и задумчивой, Один же сидел с таким же бесстрастным выражением лица, как и у двух воронов по обе стороны от его кресла. Он даже не шевелился, разве что время от времени задумчиво поглаживал свою длинную седую бороду, и его взгляд ни разу не оторвался от жены Локи.

– Ты правильно поступила, рассказав нам это, – наконец произнёс Один своим глубоким, тихим голосом, от которого даже последний шёпот, всё ещё витавший по зале, резко оборвался. Когда Всеотец изволил говорить, все слушали.

Сигюн кивнула и склонила голову, тогда как другие боги тоже пробормотали своё согласие. Она украдкой взглянула на своего мужа, стоящего в тени, и в глазах её одновременно отражались печаль и решимость.