Сердце ведьмы

– У тебя они есть эти крылья. Это помощь Творца. Ты всегда умела ими пользоваться, но в темнице тебе было их не расправить, и ты позабыла как это делается. Расправь их, моя девочка. Можешь даже не прыгать вниз, а лишь расправить и постоять так, ощущая, как они трепещут на ветру судьбы. Как только ощутишь это, тебе сразу станет легче.

– Думаешь?

– Знаю. Чувствую и знаю.

– Ал, ты такой искусный софист… мне очень хочется тебе поверить, очень… только вот нестыковки явные в твоём рассказе есть. Зачем тебе руководящая роль женщины, которая тебя не любит и боится? Ты понимаешь, чем это грозит?

– Не надо бояться за меня, дорогая. Если я так готов рискнуть, в чём проблема для тебя принять мой риск?

– Ты уже рискнул однажды, я помню, приняв мой план и чётко ему следуя, а потом, получив желаемое, меня за него же и наказал… поскольку результат тебя не до конца устроил.

– Справедливое замечание, но ты ведь не забыла как я был наказан за это?

– Это снова была моя проблема, потому что я не смогла остаться безучастной свидетельницей.

– С этим тоже не поспоришь, но ведь это должно было чему-то меня научить, не так ли? Я же не кретин абсолютно безмозглый? Или ты думаешь, что я настолько уверен в твоей поддержке, что буду использовать её несмотря ни на что?

– Да, – потупившись, тихо выдохнула она, а потом подняла на него взгляд и эмоционально продолжила: – я снова тебе помогу, поскольку не смогу я по-другому, даже если ещё раз через такое же меня проведёшь. Но я не хочу, не хочу больше этого повторения! Оно не научило меня ничему! Я чувствую это и боюсь… до умопомрачения боюсь…

Альфред шагнул к ней и развернув вместе со стулом, опустился перед ней на колени, прошептав:

– Ты должна знать, повторения быть не может, Творец это попустил по одной единственной причине, я поклялся вернуть тебе то, что ты слила на Эрбила, Он это принял так, а я тогда посчитал, что не потенциал тебе поклялся восстановить, а справедливость и должен тебе "открыть глаза" на все мерзости, что он творил, потом пришёл Вальд и растолковал мне, какой я осёл и что если срочно всё не исправлю, окажусь здесь на вечном подвесе. Поэтому прекрати себя накручивать, не позволит мне Творец больше никаких повторений. Ясно тебе?

– Ты это сейчас придумал?

– Ничего я не придумал. Всё так и было.

– Ты другой расклад озвучивал.

– Мирочка, мне, как и тебе, сложно было до конца сбросить карты. Но видя, как тебе сложно, я решился на это. Теперь можешь этим пользоваться…

– Ты считаешь, я способна воспользоваться твоей слабостью?

– Не знаю, Мир… но внутренне я к этому готов и посчитаю заслуженной расплатой.

– Тупица ты… Я ведь даже в подвалах твоих против тебя ничего не сделала… Хотя могла. Ты ведь понимаешь, что легко могла хотя бы проклясть?

– Сейчас понимаю. Кстати, а почему не прокляла?

– Жалко тебя было, понимала, что по дури своей на такое решился… и вначале каждый день ждала, что придёшь и договориться постараешься. А когда на последнем допросе додавить решил, то вот тогда я поняла, что ты непредсказуем для меня, что амбиции и догмы тебе дороже всего и на меня тебе плевать… ведь даже пожалеть не смог… видел, что сломал почти совсем, и не пожалел…

– Почему тогда не прокляла?

– Не хотела с тобой бороться… Начать с тобой бороться означало разрушить последнее, что тут оставалось хорошего для меня, предать нашу дружбу, всё что было при Вальде… я не смогла, проще было попытаться себя убить.

– Как же ты всё это вынесла, моя девочка? – потупившись, Альфред, склонился перед ней ещё ниже. – Ты не представляешь, какой мерзкой тварью я сейчас ощущаю себя.

– Прекрати, – она протянула руку и потрепала его по волосам. – У тебя была своя правда. Тебе ведь даже в голову не приходило под таким углом на ситуацию посмотреть, не так ли? Ты тоже память Вальда защищал, я знала это, лишь надеялась, что в память о нём дашь возможность своим путём идти… Поскольку вот он бы точно понял, почему я так поступила.

– Он, кстати, понял и полностью одобрил, – едва слышно выдохнул он.

– Я знаю.

– Мир, ты должна знать, – не поднимая головы, тихо продолжил он, – я готов сейчас на что угодно, лишь бы вновь ты ощутила радость жизни.

– Я ничего не хочу… никакой радости. Веришь?

– Я это чувствую, – он перехватил её руку, прижал к губам. – Готов терпеливо ждать, когда тебе полегчает, и создавать все условия.

– Тогда давай не торопиться, съезди сам к Диего, помирись с ним, успокой, можешь снять все привязки, если захочешь, а я пока тут побуду.

– Мне можно будет вернуться?

– Конечно, Ал. Когда захочешь, это твои владения, и я не собираюсь тебя гнать из них.

– Спасибо, моя девочка, моя великодушная добрая фея. Ты не представляешь, насколько я тебе благодарен, – целуя её пальцы проговорил он.

Она осторожно высвободила руку и поморщилась:

– Ал, прекрати, никакая я не фея, а нервная, переломанная жизнью, уставшая ведьма, которой хочется поскорее сдохнуть и больше ничего.

– Это временно, моя хорошая, прояви чуточку терпения, это пройдёт. Поверь мне, – поднимаясь с колен проговорил он и, пожелав ей приятного отдыха, удалился.

Глава 82