Сердце вне игры

— Нет, не совсем. Я просто подумала, что, возможно, придется иметь дело со всем сразу. Встреча практически всей моей семьи на одной вечеринке, а потом, знаешь, какое-то время я была немного занята, поэтому не могла быть там, чтобы облегчить твое общение с людьми.

— Я большой мальчик, — говорю я, смеясь. — Я знаю, как провести одну-две беседы.

— Да, конечно, — быстро соглашается она. — Это не то, что я имела ввиду, — она издает щелкающий звук языком. — Думаю, я все еще зациклена на том, что произошло в последний раз, когда знакомила парня со своей семьей. Все пошло не так хорошо, и, думаю, из-за этого была готова к худшему сегодня.

Ухмыляясь, я барабаню пальцами по рулю.

— О да, Эйприл упоминала что-то о твоем последнем парне. Кстати, она не его большая фанатка.

— Я знаю, — Марго смеется. — Эйприл никогда не стеснялась говорить мне, как сильно ей не нравится Филип. Остальные члены семьи, по крайней мере, пытались скрыть свое презрение, как могли, но после того, как мы расстались, они все вышли из дома, чтобы сказать мне, каким придурком, по их мнению, он был. И они не ошиблись.

— Что такого плохого он сделал во время встречи с твоей семьей?

Она морщит лицо.

— Он был просто… в плохом настроении. Говорил только тогда, когда тема разговора была чем-то, что его интересовало, и тогда он перебивал всех остальных и доминировал во всей дискуссии. Это было так неловко. Не говоря уже о том, что он поругался со мной после того, как мы ушли, сказав, что я игнорировала его весь день, что было совсем неправдой.

— Ух ты. Он тот еще тип.

— Да, он был таким, — она морщит нос. — Он был просто незрелым и высокомерным. Вел себя так, как будто должен быть единственным человеком, которого я люблю во всем мире, и что если проявляю привязанность к кому-либо еще, включая членов собственной семьи, то я каким-то образом что-то отнимаю у него. Как будто он заслужил все мое внимание, всю мою любовь. Очевидно, мне это точно не подходит.

Ухмылка ползет по моему лицу, когда думаю о том, каким идиотом, должно быть, был этот парень, пытаясь забрать такую женщину, как Марго, от ее семьи. Я уже ненавидел этого засранца из-за всего того, что Марго рассказывала о нем, и теперь у меня есть еще одна причина не любить его.

— Чтобы ты знала, — твердо заявляю я, — я бы никогда не сделал ничего, что могло бы встать между тобой и твоей семьей. Связь, которая у тебя есть со всеми из них, потрясающая. Знаю, что не так уж много времени провел с семьей Лукас, но у меня такое ощущение, что вы все очень заботитесь друг о друге.

Она нежно улыбается.

— Да, это так. Хотя теперь, когда я об этом думаю, ты не задавал никаких неловких вопросов и не пытался найти ни одну из моих фотографий, где я была маленьким ребенком.

— Неа, — говорю я, качая головой. — Я приберегу это для следующего раза.

Марго улыбается мне, явно довольная тем, что планирую это сделать еще раз, и я кладу руку ей на бедро.

Сегодня был чертовски хороший день. Знакомство с семьей Марго было невероятным, и, когда нежно провожу большим пальцем по ее ноге, меня внезапно охватывает пещерный прилив гордости за то, что внутри нее все еще находится моя сперма. Мысль обращается прямо к моему члену, и я ерзаю на сидении, когда начинаю немного твердеть.

Возможно, до этого у меня было больше женщин, чем положено, но ничто, ничто во всем гребаном мире — никогда не было так приятно, как скольжение в мой теплый Подсолнух. А выражение ее лица, когда вернул в нее свою сперму? Я буду помнить это до конца своей чертовой жизни.

В остальном поездка тихая и легкая. Мы останавливаемся на заправке примерно на полпути в Денвер, и когда подъезжаем к ее квартире, уже почти одиннадцать часов вечера.

Марго вышла в туалет на заправке, но с тех пор дремлет, поэтому я протягиваю руку и нежно касаюсь ее лица.

— Подсолнух, — шепчу я. — Мы приехали.

Она быстро моргает, и поворачивается ко мне лицом, подавляя зевок.

— Ой, извини, я не хотела засыпать.

— Все в порядке, — провожу большим пальцем по ее нижней губе. — Я бы позволил тебе поспать и отнес в постель, но завтра утром у меня ранняя тренировка, так что, наверное, пора идти домой.

— Ясно, — она наклоняется над средней консолью и прижимается губами к моим. — Спасибо, что был со мной сегодня. Было действительно весело.

— Это тебе спасибо, — шепчу я, притягивая ее ближе, чтобы углубить поцелуй.

Она отстегивает ремень безопасности и выскальзывает из машины. При этом ее рука тянется к шее, где обычно находится медальон, и ее глаза расширяются.

— Мое ожерелье, — выдыхает она, проводя пальцами по шее и роясь в складках воротника. — Оно пропало.

— Может быть, оно упало в машине, — говорю ей. Я отстегиваю ремень безопасности и включаю верхний свет, и мы вдвоем начинаем обыскивать пространство вокруг переднего сиденья.

— Это ожерелье моей бабушки, — выдыхает она, осматривая сиденье и пол. — Я никогда его не снимаю. Боже мой, не могу в это поверить. Его здесь нет. Черт!

Когда Марго смотрит на меня, в ее глазах наворачиваются слезы, и мое сердце разрывается от боли, когда вижу ее такой расстроенной.