Сердце во власти шейха

Не в состоянии видеть печаль и боль в его глазах, Ханна отвернулась, слыша в своих мыслях слова Райни. Прекрасная королева.

— Возможно, я не совсем представляю себе, что это значит — быть наследником престола, — тихо признала она, — но я знаю, что несмотря на то, что тебе ненавистно твое положение… — она встретилась с его взглядом и заставила себя улыбнуться, — ты все равно отдаешь всего себя этому делу. Поэтому однажды ты станешь достойным королем. — Ханна покраснела, заметив, что его взгляд стал внимательным и напряженным. — Только король может себе позволить быть в какой-то степени высокомерным.

Камель засмеялся, затем припал к ее губам. Поцелуй длился, быть может, несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Ханна поняла, что влюбилась. И мужчина, которому она отдала свое сердце, никогда не увидит в ней ничего большего, чем бледную тень своей прошлой большой любви.

Где-то через месяц после случившегося землетрясения, которое, к счастью, не унесло ни одной жизни, но привело к крушению завода, Ханна завтракала в одиночестве. Она никуда не торопилась, потому что торжественное открытие новой школы внезапно перенесли на другой день. Когда она спросила, в чем причины таких изменений, ее секретарь дала какие-то странные объяснения, но, может быть, она просто многое себе надумывала. Как, например, сегодня. Только то, что никто не вспомнил про ее день рождения, не означает, что у нее вовсе нет друзей, что стоило ей уехать из дома — и все о ней забыли.

Стараясь не погружаться в депрессию, Ханна взяла в руки вилку и стала возиться в тарелке с запеченным лососем и взбитым омлетом. Еда была просто великолепной, аромат от нее исходил соблазнительно аппетитный, но, казалось, она не была голодна. И причина этого, конечно, не в том, что сегодня ее день рождения, о котором никто не вспомнил. Впрочем, это не единственный раз на этой неделе, когда она не спешила на завтрак.

Ханна опустила вилку на стол, напомнив себе о том, что вела себя как ребенок. Дни рождения уже не имели такого огромного значения, как раньше, хотя в прошлом году ее отец, который всегда старался ее баловать, несмотря на то, что этот день был для него наполнен печалью утраты, а может быть как раз таки поэтому, оплатил ей и ее подругам день в дорогом спа-салоне. Ханна знала об этом сюрпризе, но сделала вид, что удивлена.

Теперь же она вряд ли сможет провести день в салоне с друзьями, которые живут за сотни миль от нее. И кажется, ее отец тоже забыл о ней. С глаз долой — из сердца вон? Она звонила ему в течение двух прошлых дней, и он не поднял трубку и не ответил на ее сообщения.

Наверное, он решил, что теперь она стала проблемой Камеля. Ее муж покинул их кровать еще до рассвета. Она еле смогла открыть глаза, когда он поцеловал ее и сказал:

— Увидимся позже.

— Позже — это когда? — пробормотала она, дивясь тому, как ему удавалось быть таким бодрым и энергичным после ночи, большую часть которой они провели без сна. И захотелось бы ей променять часы, проведенные в его объятиях, на то, чтобы просыпаться свежей и бодрой по утрам? Ханна прекрасно знала ответ на этот вопрос.

Только то, что она проводила ночи в его страстных объятиях, давало ей сил выдерживать долгие напряженные будни. Поначалу было не просто привыкнуть к тому, что в одночасье у нее появилась секретарь и плотный график работы. Конечно же, отчасти в этом она была виновата сама. Не послушавшись предупреждений своего советника, она согласилась помогать всем, кто обратится к ней за помощью в полезном достойном деле. Теперь же она должна была участвовать в многочисленных акциях, которым она оказывала свою поддержку, и ей приходилось быть несколько более разборчивой.

Ее жизнь нельзя было назвать свободной и расслабленной, она больше не считала, что Камель просто купается в роскоши и живет в свое удовольствие. Он работал намного больше и усерднее, чем кто-либо, а что касается роскоши и гламура, то большая часть мероприятий, которые они посещали, были невероятно скучными, настоящим испытанием на дипломатию, когда ему приходилось общаться с людьми, в чьих руках были власть и деньги.

И Камель никогда не жаловался, а она никогда не говорила ему, насколько сильно им восхищается. Он больше не упоминал Амиру, но, казалось, ее тень всегда преследовала их. Они могли, заперев двери своей спальни, забыть на время о внешнем мире, но только не о его умершей любви. Она была всюду. Идеальная женщина, с которой Ханна никогда не сможет соперничать. Также она беспокоилась, что три запретных слова сорвутся с ее губ в порыве страсти, поэтому ей приходилось сдерживаться, когда они занимались любовью. И быть может, Камель понимал, что с ней что-то не так, потому что иногда он смотрел на нее как-то странно.

«Как он отреагирует, если узнает правду?» — подумала Ханна, взяв в руки кружку с кофе. Она успела сделать один глоток, перед тем как заметила на столе белый конверт с золотым тиснением, на котором знакомым размашистым почерком было написано ее имя.