Сердце воина

Он уже снимает с меня одну вещь за другой, и нотки недовольства проскальзывают на его лице. Чувствую, сейчас моя одежда полетит в очередной раз в клочья и придётся опять заказывать новую. Но я каждый раз смотрю с большим удовольствием на это представление. Однако он уже дошёл до джинсов, пуговица не поддаётся с первого раза, но он всё же справляется и с ней. А затем резким движением наконец снимает их. Говорит с довольной улыбкой, расплывающейся по всему лицу:

— Вот теперь мне нравится, как ты одета.

— Так я не одета вовсе.

Смеюсь от его прямолинейности. Он приподнимает меня и усаживает на стол. Григориана уже не остановить, но я делаю слабые попытки отвлечь его внимание от самого любимого дела на свете, которым он собирается со мной заняться.

— Ты что? Сидеть на столе нельзя!

— А лежать? Да и вообще, это мой дом, и что хочу, то здесь и буду делать.

— А, ну конечно! Даже поспорить не могу с этим утверждением.

Он разводит мои ноги и устраивается между ними. Мои руки уже под футболкой, а кончики пальцев скользят по коже, то и дело натыкаясь на бугорки шрамов. Даже если мне закроют глаза, я безошибочно составлю карту тела моего мужчины. Его губы целуют мои совсем не нежно, а уже требовательно и нетерпеливо. Он всегда мгновенно загорается рядом со мной, снося своим пламенем всё на пути. Моё сердце бьётся с его в унисон. Долой футболку! Горячие руки гладят мою кожу и прижимают к себе. На контрасте температур наших тел обостряется чувствительность. В следующую секунду я уже на столе, а он сверху.

— Ты уверен в столе?

— Опять сомнения?

Тяжело вздохнул, как будто я совершенно безнадёжна, и больше не дал мне сказать ни единого слова. Поцеловал так, что все мои сомнения мгновенно развеялись и я уже была где-то в параллельной реальности.

Мы занимаемся любовью, и я всегда впадаю в какое-то бессознательное состояние, которое не поддаётся контролю. Словно нахожусь где-то между небом и землёй, и ни о чём другом, кроме него, думать не могу. Каждое движение усиливает чувство удовлетворённости. Я прижимаюсь к нему как можно сильнее, хочется, чтобы каждая клеточка моего тела ощущала его. Его губы на шее, груди. Он замедляется, испытывая моё терпение, и смотрит в мои обезумевшие глаза, целует губы. Я где-то очень близко к вершине удовольствия, хочется за что-то ухватиться, чтобы меня не снесло вихрем надвигающейся бури блаженства. Когда меня накрывает, Григориан делает ещё несколько движений и отправляется вслед за мной. Его сперма щедро покрывает мой живот, а я размазываю тёплую жидкость по себе, хочу пропитаться ей насквозь и быть словно помеченной своим мужчиной. Я его самая безумная фанатка. В жизни не представляла, что мне настолько кто-то будет дорог и любим, как он. Григориан лежит на спине, а я, словно загулявшая кошка, трусь о него, чтобы забрать ещё немного его тепла и запаха, мурлыкаю ему на ухо:

— Так здорово в своём доме, и не надо никуда прятаться.

— Я рад, что тебе нравится.

Целует так, словно сейчас будет продолжение.

— Ну что, пойдём на кровать.

Он подхватывает меня на руки и переносит на огромную деревянную кровать, я весело болтаю ногами, радуясь, словно ребёнок, всему, что сейчас происходит.

— По-моему, с размером мы переборщили, тут ещё пара человек может поместиться. Зачем ты такую выбрала?

— Ничего, пусть будет.

Ложусь поперёк и раскидываю руки в разные стороны, постельное бельё с лавандовым полем вот-вот наполнит запахом всю комнату. Я его, кстати, не люблю, но полежать на ковре из сиренево-лиловых цветов всегда не против! Григориан ложится рядом и обнимает меня.

— Я бы так лежала, наверное, целую неделю и никуда не ходила.

— Мы можем вполне себе устроить внеплановые выходные, на улице отвратная погода.

Его руки по-хозяйски лежат на моём теле, и мне это безумно нравится. Вполне добровольно принадлежу ему полностью и безвозвратно.

— Я не верила, что вы так быстро сможете построить дом.

— Меня почему-то это не удивляет! Знаешь, чем отличаются женщины в Малагане от тебя? Они беспрекословно верят в своего мужчину, и если он сказал, что что-то сделает, у них даже мысли не возникнет в этом сомневаться.

— О, прости меня, великий воин! — смеясь, сказала я. — Всегда всё подвергаю сомнению, дело не в тебе. Ты же знаешь, я тебе бесконечно доверяю и безумно люблю.

— Я не переживаю.

— Давно хотела у тебя спросить. Всё откладывала разговор на то время, пока мы достроим дом и наступит более спокойное время.

— Говори.

— Ты никогда не думал о детях?

Повисла пауза.

— О своих?

— Да.

— Ты хочешь?

— Очень. Я безумно хочу от тебя ребёнка. Нет, даже не одного, а минимум пятерых! Так и вижу, как они все бегают вокруг нас.

— Серьёзно?

— Да, — смущённо ответила я. На миг мне показалось, что сморозила какую-то ерунду.

— Я не думал о детях…

Расстроилась, внутри всё опустилось от того, что, очевидно, мои мечты не совпадали с его. Мне почему-то не терпелось обзавестись маленьким Григорианчиком, и я была уверена, что это будет именно мальчик.