Сердце воина

Узнав недели две назад, что враг Маккендриков – Родерик, Макфейн стал тренировать своих учеников еще упорнее. На смену деревянным мечам и щитам пришли настоящие. Во избежание ранений ученики сначала рубили воздух, привыкая к тяжести оружия и учась удерживать его в равновесии. Лишь после этого Малькольм велел Маккендрикам сражаться. Увы, настоящее оружие пугало их. Они боялись поранить другу друга. Робость, с которой они скрещивали мечи, внушала ему такое отвращение, что он снова заставил их сражаться с куклами.

Дункан между тем ускорил работы по укреплению замка. Дело и прежде шло споро, но Малькольм очень спешил. Новая подъемная решетка до сих пор не была готова, парапетная стенка на гребне стены поднялась лишь на две трети намеченной высоты, бойницы для лучников прорубили не во всех башнях. Все это в случае нападения должно было задержать врага. Тогда Маккендрики успели бы перебить много разбойников, прежде чем те пробьют брешь в стене.

О том, что произойдет, когда бой закипит во дворе замка, Малькольм предпочитал не думать.

– Можно с тобой потолковать, сынок? – обратился к Малькольму Дугалд.

– Конечно.

– Мы решили, что сейчас хорошо бы устроить пир, – заявил Энгус.

– Зачем?

– Чтобы отпраздновать.

– Что отпраздновать? – удивился Малькольм.

– Как что? Возвращение нашей Ариэллы! – отозвался Дугалд. – Она с нами уже больше двух недель.

– Она никуда и не исчезала, – возразил Малькольм. – Это же всем известно.

– Клан ликует. Ведь нашей госпоже больше не приходится скрывать, что она дочь Маккендрика, – объяснил Элпин. – Это событие необходимо отметить.

– Если ты не усматриваешь в этом достаточного повода для веселья, у нас найдется что отпраздновать и помимо возвращения Ариэллы, – заметил Энгус. – Скажем, выдающиеся достижения клана, овладевающего воинским искусством.

– Опомнись, Грэм! – раздался с плаца истошный крик Рамси. – Ты что, собрался меня прикончить?

Малькольм едва сдержался. Ему очень хотелось ответить, что Маккендрики еще далеки от такого уровня мастерства, который можно было бы считать поводом для праздника.

– А работы в замке? – подхватил Дугалд. – Мальчики так стараются! Конечно, твоя стенка мешает любоваться видом, зато каменщиков есть за что похвалить.

– Молодцы, да и только! – восхитился Энгус.

– Да и урожай ожидается добрый, – добавил Дугалд на случай, если будут отвергнуты все предыдущие доводы.

– Не забывайте, что я изготовил необычайно действенное средство от несварения желудка, – присовокупил Элпин. – Оно лечит еще лучше, чем помет кабана…

– Уговорили! – согласился Малькольм. – Объявляйте пир, раз уж вам так не терпится. Главное, чтобы это не помешало занятиям и работам в крепости.

– Великолепно! – просиял Энгус. – Дело за малым: скажи о своем решении Ариэлле, и она все устроит.

– А почему вам самим ей не сказать?

– Мы думали, что тебе захочется ее порадовать, – объяснил Дугалд.

Малькольм отвернулся и уставился на своих подопечных:

– У меня нет времени.

– Но ведь это займет не больше минуты… – возразил удивленный Энгус.

– У меня нет ни одной свободной минуты, – отрезал Малькольм. – Хотите пировать – сами к ней и идите.

– Хорошо, Макфейн, – согласился Элпин. – Мы так и сделаем.

Малькольм знал, что они считают его поведение странным, но ему было не до того. Пока Роб оставался в грязном тряпье, Малькольм разговаривал с ним, хотя уже знал все. Но когда Ариэлла вымылась и появилась в зале в зеленом платье, облегавшем ее пленительную фигуру, Малькольм потерял дар речи. Ее темно-рыжие волосы блестели, как языки пламени, напоминая о том, что она не остригла бы их, если бы Малькольм поспешил сюда на зов. Его покорила необыкновенная красота девушки, превосходящая все, что он видел. К тому же Малькольм знал, что за этой чарующей внешностью кроются огромная отвага и сила необыкновенной женщины, способной рисковать жизнью ради родного клана. Вспомнив, как трепетала Ариэлла в его объятиях, он понял, что готов стать ее верным рабом.

Однако мысль о том, что Ариэлла принадлежала бы ему, если бы он оправдал ее надежды, отравляла Малькольму существование.

– Водяной повел девочку за собой, и стали они жить в море. Поселились они в пещере и спали на постелях из водорослей, мягких как пух…

– Что же они там ели? – спросила Кэтрин, не желая, чтобы сказка кончалась.

Ариэлла окунула выпотрошенного лосося в ведерко с холодной водой.

– Рыбу.

Девочка задумалась.

– Копченую?

– Нет. – Ариэлла надрезала брюхо еще одной рыбы. – Так уж вышло, что у водяного не было в океане коптильни.

– Они ели сырую рыбу? – ужаснулась Кэтрин.

– Нет, жареную, – успокоила ее Ариэлла.

– Как же они ее жарили, когда кругом одна вода?

Бросая рыбьи внутренности в таз, Ариэлла обдумывала ответ.

– Водяной был волшебником, – сказала она наконец. – Стоило ему произнести заклинание, и в океане загорался костер.

Это объяснение удовлетворило Кэтрин, но вскоре она опять нахмурилась:

– А хлеб у них был?

– А как же! У водяного была огромная печь, в которой он выпекал вот такие караваи! Огромные, хрустящие!

Кэтрин покачала головой: