Сердце воина

– К твоим услугам, Макфейн, – пробормотал он дрожащим голосом.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? Глаза Колина расширились от ужаса.

– Когда ты седлал Каина? – мягко спросил его Гэвин.

– Рано утром, как обычно. – Он опасливо покосился на Малькольма. – Я стараюсь оседлать коня к тому моменту, как вы спуститесь и начнете занятия.

– А потом ты оставляешь его в стойле? Мальчик кивнул.

– Спасибо, Колин, – сказал Гэвин. – Можешь идти.

– Погоди!

Держа коня под уздцы, Малькольм ловко выдернул шпору. Каин заржал от боли, но не двинулся. Хозяин погладил его по спине, сказал на ухо несколько ласковых слов и бросил уздечку Колину:

– Отведи его в конюшню и промой рану. Возьми у Элпина мазь. Я не сяду на него до тех пор, пока рана не заживет.

– Будет исполнено, Макфейн.

Малькольм проводил взглядом коня и юного конюха.

– Это не он, – сказал Гэвин.

– Верно, – согласился Малькольм. – Я найду негодяя, сделавшего это, и прикончу его! – Он заковылял было к замку, но боль в ноге и в позвоночнике заставила его остановиться. – Матерь Божья!

– Обопрись на меня, – предложил Гэвин.

– Нет! – рявкнул Малькольм. – Иначе все увидят, что меня водят под руку, как немощную старуху.

– Ради Бога, Малькольм…

– Оставь меня!

Он перевел дыхание, кое-как выпрямился и пошел вперед, страдая от боли и унижения.

Ариэлла с корзинкой в руке взбиралась на холм. С прошлого вечера она не отходила от Глинис, страдающей от предродовых схваток. Наконец, решив, что слишком задержался, на свет появился чудесный мальчонка – огненно-рыжий, со сморщенным личиком. Глинис, забыв о недавних мучениях, весело смеялась, восхищаясь пальчиками на ручках и ножках и обсуждая с Ариэллой, на кого больше похож новорожденный – на отца или на мать. Дождавшись, пока оба уснут, Ариэлла тихо покинула их дом, желая найти Кеннета и обрадовать его новостью.

Видимо, Макфейн уже завершил занятия: со стороны замка не доносилось привычных звуков, сопровождающих учебные сражения. Во дворе она увидела людей, что-то вполголоса обсуждающих. Судя по всему, они были встревожены затянувшимися родами. Кеннет поспешил навстречу Ариэлле. За ним последовали Дункан, Эндрю, Энгус и Дугалд.

– У тебя мальчик, Кеннет! – радостно воскликнула она. – Чудесный здоровый малыш. Глинис утомлена, но с ней все в порядке. Ты можешь пойти к жене.

Он с облегчением перевел дух.

– Вот спасибо! – Счастливый папаша пулей вылетел из ворот.

Ариэлла оглядела взволнованные лица:

– Почему вы все такие мрачные? Завтра отпразднуем рождение нового Маккендрика.

– Ариэлла, Макфейн ранен, – сообщил Дункан.

Ее улыбка померкла.

– Что произошло?

– Он свалился с лошади.

Девушка удивленно уставилась на Дункана:

– Свалился?!

– Вернее, конь сам его сбросил, – уточнил Дугалд.

– Кто-то подложил Каину под седло шпору. Стоило Макфейну на него сесть – и…

– Где он?

– Ушел к себе, – ответил Дункан. – Гэвин понес ему три кувшина вина. Макфейн вино оставил, а Гэвина прогнал. Элпин хочет предложить ему снадобья, но Макфейн не пускает его к себе. Элпин попытался было войти, но Макфейн швырнул в дверь кувшином. С тех пор прошло два часа. – Дункан замялся. – Он не может выпрямиться.

Ариэлла бросилась в замок.

– Я пришибу любого, кто посмеет открыть дверь!

Ариэлла заглянула в щель: Малькольм, скрючившись, лежал на кровати, рядом на полу стояли два пустых кувшина. Услышав скрип, он схватил кувшин, собираясь метнуть его в нарушившего запрет. Но, увидев, кто пожаловал к нему, Малькольм опустил кувшин.

– Уйди, – пробормотал он еле слышно.

– Не уйду.

Ариэлла закрыла дверь и поставила на стол корзинку. Малькольм с трудом поднял отяжелевшие веки. Хмельные синие глаза были затуманены болью.

– Раз пришла, принеси мне еще вина. Живо!

– Ты и так уже пьян, Макфейн. Я знаю, что тебе больно, но вином не исцелишься.

– Разве ты знаешь, что такое боль? – горько усмехнулся Малькольм.

– Да, мне не случалось так мучиться, – согласилась девушка, вынимая из корзины какие-то сосуды, – зато я умею облегчать страдания.

– Господи! – беспомощно простонал он. – Никак она собирается приготовить мне новую ванну!

– Вряд ли ты сейчас способен подняться с кровати и дойти до лохани, – заметила Ариэлла, приближаясь к нему. – Думаешь, ты что-то сломал?

– Думаю, у меня не осталось ни одной целой косточки!

– Сейчас поглядим. Он нахмурился:

– Не прикасайся ко мне!

– А ведь, когда у меня в руке торчала стрела, я говорила тебе то же самое.

– Это не одно и то же.

– Почему?

– Потому что я сейчас тебя убью.

– Вечно ты угрожаешь!

Она нежно коснулась его изувеченной правой руки и пощупала ее. Несмотря на угрозы, больной лежал смирно. Девушка осторожно потрогала каждый его палец, проверяя, не поморщится ли Макфейн. Потом осмотрела его левую руку.

– Некоторые кости все же целы, – сказала она. – Перевернись-ка на спину. Я займусь твоими ногами.

– Ноги целы.

– Ты уверен?

– Иначе мне не удалось бы добраться сюда.

– Значит, все дело в спине?

Малькольм попытался кивнуть, но его пронзила боль в позвоночнике. Поняв, что он не в силах пошевелиться, Ариэлла приподняла его рубашку. Больной напрягся.

– Я осторожно, – пообещала она. – Расслабься, Макфейн.