Сердце волка

Делаю несколько глотков воды из пластиковой бутылки. Оглядываюсь. Моя бывшая попутчица сидит у реки, обхватив колени руками, и вид у нее настолько жалкий, что на несколько минут я ее прощаю.

– Пить хочешь?

Девица подходит послушно, настороженно, словно не раз битая дворовая собачонка. Берет бутылку из рук. Делает несколько жадных глотков и, поглядывая на меня, вытирает губы тыльной стороной запястья.

– Все пей.

Она утаскивает бутылку под мост, а я продолжаю. Меняю запаску, закручиваю болты, подкачиваю колесо. Еще четверть часа – и машина снова на ходу.

Теперь, когда от кафе с едой, интернетом и, возможно, душем меня отделяет всего ничего, я сказочно добрею. Зову свою красавицу. Она показывается из-под моста.

– Довезу тебя до трассы, а потом ты исчезнешь. Пф-ф-ф! – я резко раскрываю ладонь, будто фокус показываю.

Она выпрямляется, медленно, словно размышляя, не пошутил ли я. Потом, не спуская с меня глаз, поднимается по насыпи к джипу. Ее заметно покачивает. От жары, усталости, голода? Она выглядит, словно изможденный подросток, хотя еще вчера я рассмотрел у нее под глазами тоненькие морщинки.

Через час мы прибываем на место. Паркуюсь последним в череде фур. Деревянное кафе гудит, как улей. Из открытых окон доносится звон посуды и мужская брань. Солнце давит раскаленным боком на черепичную крышу.

Галантно открываю дверь машины.

– Приятно было… – можно сказать «познакомиться», если я так и не узнал ее имени? – составить вам компанию. Теперь наши пути расходятся. Навсегда.

Чтобы ускорить процесс депортации, я протягиваю пассажирке несколько купюр.

– Это тебе на «поесть» и на «добраться куда-нибудь». С этого момента я больше ничего тебе не должен. Счастливого пути!

Закрываю машину и в тот же самый миг забываю о попутчице.

О эти запахи дешевой еды! Тыкаю пальцем в меню и, пока яства готовятся, расспрашиваю администратора о сотруднице по имени Варя, а затем покупаю у него право на полчаса запереться в его кабинете.

Закрываю на замок металлическую дверь крохотной подвальной комнаты без окон, опускаюсь в потрепанное кожаное кресло. Легкое движение руки – и экран допотопного компьютера оживает. Залезаю в свой почтовый ящик, пробегаю глазами по письмам. Последние новости, дополнительная информация о хозяйке машины…

Прикладываю к уху трубку стационарного телефона – собираюсь набрать номер Вериного отца. Странно, гудка нет. Несколько раз клацаю по рычагу. Проверяю провод. И в этот момент одновременно гаснет свет и тухнет экран монитора.

Бросаюсь к двери, роняя со стола открытую бутылку с минералкой, сметая с пути коробки с бумажным мусором. Дверь заперта снаружи. Тараню ее плечом – без толку. Втягиваю носом воздух и улавливаю отчетливый запах гари – в крошечное окошко вентиляции просачивается дым. Шевелю рукой – больно. Похоже, повредил плечо, пытаясь выбить дверь.

Откуда-то издалека доносятся приглушенные, словно проникающие через подушку, звуки: выкрики, топот, рев мотора, вой пожарной сирены. Где-то там, наверху, пытаются потушить пожар люди, которым не терпится меня спасти. Остается одно – достучаться до них. Во всех смыслах этого слова.

Отдираю от вентиляционного отверстия решетку и забиваю его грязным клетчатым пледом, который отыскал в шкафу. Затем, приложив к носу свою майку, смоченную остатками минералки, принимаюсь молотить в дверь шваброй. Выходит не так громко, как хотелось бы. Тогда выкручиваю лампочку у торшера и за десяток ударов о дверь сокрушаю его.

Вскоре в кабинете не остается крепких предметов, которых бы я не опробовал. Но спасать меня никто не торопится. Сквозь плед просачивается едкий дымок. Глаза слезятся. Майка постепенно высыхает, пропуская запах гари.

Барабаню в дверь кулаком и ору. Это длится так долго, что, когда щелкает замок, не сразу верю своим ушам. А также глазам – когда вижу своего спасителя. Вернее, спасительницу. И скорее не вижу, а ощущаю ее почти в полной темноте.

Моя немая попутчица хватает меня за руку и тащит по слепым коридорам и крутым лестницам.

Еще одна дверь – и мы на улице. Падаю на четвереньки. Раскалывается потяжелевшая голова, шумит в ушах, мышцы болят так, словно я сутки провел в спортзале. Падаю на траву и жадно втягиваю свежий сосновый воздух, пока закатный свет, чадящий сквозь деревья, внезапно не меркнет…

С трудом открываю глаза. Невзрачная луна просвечивает сквозь густые облака и мутно освещает постапокалипсический пейзаж. Фонари с разбитыми лампами. Ползущие по земле целлофановые пакеты. Опрокинутый пластиковый стул. Единственная машина на парковке – моя. Но даже с такого расстояния видны спущенные шины.

Под моей головой лежит одеяло, скрученное валиком. Еще одно укутывает меня до плеч. Я медленно выпрямляюсь, прислушиваясь к своим ощущениям. Ноет плечо. Саднят кулаки.

Моя спасительница сидит на ступенях опаленного кафе с черными провалами вместо окон. Обхватив колени, она наблюдает за мной и подхватывается, когда я пытаюсь встать.

Заботливая. Но чего ж «скорую» не вызвала?

Опираясь о ее плечо, поднимаюсь в кафе и падаю на ближайший стул.