Сердце ворона

Он отошел от окошка, давая возможность обезоруженному противнику уйти. Он пощадил его, оставил ему жизнь, поступил, как и должен был поступить благородный рыцарь, ученик самого Ильдиара де Нота. Но только вот некромант был не согласен с этой возвышенной, глупой и по-детски смешной чепухой. Он не верил в нее…

– Нет, так не пойдет, – прошептал Арсен и схватил парня за запястье.

Обнаженная кожа сэра де Мадана в тот же миг побелела, как у покойника. От прикосновения ледяных пальцев остались черные следы. Глаза его закатились, он захрипел и отступил на шаг, спиной прислонившись к высокой «тулье» крыши.

– Ч-что? – прохрипел он, под глазами налились синяки. – Что ты такое?

Арсен молча выхватил меч из ослабевшей руки противника.

– Я просто не настроен проигрывать.

– Я благоволю к вам, сэр Маклинг! – раздался вдруг со двора восторженный крик графини.

Глаза молодого рыцаря наполнились слезами бессилия. Поединок был напрасным.

– Вы это слышали, сэр? – холодно усмехнулся некромант и вонзил меч в живот противника. Удар чудовищной силы прошил тонкую ткань синей котты, тело и даже кровлю. Клинок застрял в черепице, и рыцарь обвис, пригвожденный к ней собственным мечом. Из его рта потекла кровь.

Снизу раздались восхищенные крики графини, которая с великой радостью восприняла победу сэра Маклинга над собственным женихом.

Кровавое Веретено в ужасе склонился над убитым. Хранн Великий, что же он натворил? Некромант задрожал, его кулаки сжались, а ногти впились в ладони. Обводить вокруг пальца спесивых, заносчивых баронов – одно дело, но совсем другое – убийство этого совсем еще зеленого мальчишки. Слыша крики графини: «Браво, сэр! Браво!», впервые за двести лет жизни некромантом Арсен возненавидел себя и пожалел кого-то другого. Забытое чувство, возникшее в нем столь неожиданно, резануло изнутри жуткой болью… Ему уже было совсем не весело, забавы вдруг как-то померкли, а мнимое удовольствие от них развеялось, будто его и не было.

– Прости меня, – прошептал некромант в лицо мертвецу и исчез в окне, вернувшись в башню…

Арсен Кровавое Веретено вышел из дверей во двор мрачнее тучи. Левый рукав его шелковой рубахи был окровавлен, на правой стороне груди алело пятно – неглубокая царапина от удара, пришедшегося вскользь. Некромант был утомлен и едва держался на ногах.

– О, мой славный рыцарь! – возопила графиня. – Вы победили! Браво! Браво!

Даже не глядя на нее, он зашагал к карете.

– Постойте, сэр Маклинг, куда же вы?!

Он резко обернулся и направился к ней. В его глазах смешались презрение и ярость.

– Возьмите мой платок в знак моего к вам благоволения и нежных чувств! – Она протянула ему шелковую тряпицу, расшитую цветочным узором.

Арсен вырвал его из руки дамы и швырнул на землю.

– Что?… – Ее глаза расширились от непонимания. – Что вы делаете, сэр рыцарь?!

– Мне не нужны ваши платки, шарфы и прочие глупые знаки ваших возвышенных чувств. Вы, глупая курица, меня совсем не интересуете! Вы – черствая, жестокая и разбалованная тварь, которая привыкла приносить других людей в жертву своим амбициям и самолюбию. Вон, – он пальцем ткнул на верхушку башни. – Вон там находится самый лучший человек, который умер ради вас зря. Это человек, лучше которого вам не найти никогда. Будьте несчастны до скончания дней и проведите свою жизнь в жалости по тому упущенному моменту, которого никогда не вернуть.

– Да как вы смеете?! – Ошарашенная его напором и оскорблениями дама подняла ручку, чтобы отвесить наглецу пощечину.

Некромант ловко ее перехватил.

– Вы предпочли ему, готовому умереть за вас, какого-то призрака с милым личиком и страстными речами. Знаете что? Будьте вы прокляты в своем вечном одиночестве. Я желаю вам, чтобы вы никогда не нашли человека, который будет вас любить. И… – он хищно усмехнулся, – примите к сведению, что мои проклятия имеют обыкновение сбываться. – Он уж повернулся, чтобы уйти, когда о чем-то вдруг вспомнил: – Хенрик, принеси мне бумагу!

Его худой слуга соскочил с крыши кареты на землю и побежал к воротам. Сорвав висевший там плакат, он притащил его учителю.

– И последнее: научитесь наконец читать, чтоб вас! – Бумага полетела в лицо графине, а Арсен развернулся и пошел к карете.

Захлопнув за собой дверцу так, что задребезжали окна, он воскликнул:

– Балтус, на Элагон!

– Наконец! – обрадовались его помощники.

Свистнул хлыст, заржали кони, и карета выехала через распахнутые ворота.

– Элагон? – ужаснулась дама и быстро подняла с земли свиток плаката: