Сердце ворона

Очередной взмах топора нашел свою жертву, и враг беззвучно упал с каменного завала с пробитой грудью и раскроенными до хребта ребрами – легкий доспех солдата был не в силах сдержать такой удар. Вождь дрался уже на гребне баррикады, по обе руки от него сражались его сородичи, кто-то из них убивал врага, кто-то получал прямым мечом в живот или же грудь. Его не волновало, как складываются у них дела, – Угр считал, что каждый орк должен уметь превосходно сражаться, а если нет – то и жить им незачем. Кругом летели стрелы, но ни одной из них не было суждено ранить громадного орка – два обломанных древка торчали из его серого шерстяного плаща, оперенный осколок еще одной выступал из кованого наколенника, что скалился навстречу врагам кривым изогнутым шипом.

Хлещущая кругом кровь, дикий рев орков и отчаянные крики людей – звуки пьянящей битвы смешались в сознании Угрришата, но над всем этим гулом возвышался ровный стук барабанов за спиной. Сердце вождя с третьего удара приняло их ритм. Кровь начала течь по жилам еще стремительнее, создавалось ощущение, будто она кипит, отдаваясь стуком в висках и пульсируя в выступивших венах. Орк-великан согнулся, подобравшись, словно зверь, и прыгнул с баррикады прямо на врагов. Тяжелые металлические сапоги вмяли грудь человека в обледенелую землю, подошвы окрасились кровью, но вождь не замечал этого – он вскочил и, отбив нацеленный ему в грудь удар меча, ответил широким размахом громадного топора. Солдат в ало-синей потрепанной форме успел подставить свой размалеванный щит, но удар оказался настолько силен, что жалкая деревяшка разлетелась вдребезги, а ее хозяин отлетел на несколько шагов. Рука человека обвисла, сломанная: из нее торчал окровавленный осколок кости. Тем временем вождь сражался уже с тремя противниками одновременно: он вертел топором, отбивая удары и отбрасывая от себя солдат. Один почти сразу же упал наземь на подрубленной ноге, стальной сапог орка оборвал ему жизнь, раздавив горло. Перетянутая ремнями крепкая рукоять ударила поперек шлема второго белокожего, отшвырнув его в сторону, вождь продолжил резкое движение, и третий враг повис ребром на остром крюке-навершии, словно свиная туша. В неистовстве вождь схватил его за горло клыками и дернул плоть, смыкая челюсти. Кровь! Горячая алая кровь хлестала фонтаном из раны! Кипящим потоком она обдала всю морду вождя, багровыми дорожками стекая с украшенного ветвистыми рогами шлема. Угрришат пнул еще стоящее на ногах, но уже мертвое тело, чтобы расчистить себе путь дальше. В бой! Вместе с первыми лучами рассвета!

– Ррррагха-рагат! – Застланный яростью взгляд впивался в спины врагов. – Они бегут! Бегут! Вперед, сыны Х’анана!

Хвала всем великим духам, враг и вправду дрогнул, трусливые белокожие шакалы в панике бросали оружие и бежали прочь, ко второй линии баррикад, где они надеялись укрыться за камнями. Угр рвался вперед, словно безумный, позабыв об осторожности, вообще обо всем, кроме схватки; его атаманы старались ни в чем не уступать ему. Все больше и больше орков врывалось в узкую ложбину между двумя линиями баррикад. В то время как передние ряды наткнулись на гораздо более серьезные укрепления, чем у первого заграждения, задние продолжали напирать…

Белый Рыцарь взмахнул рукой, давая знак начинать. Орки повели себя в точности так, как и описывал королевский учебник по тактике – похоже, прошлые поражения их так ничему и не научили.

Над полем боя протяжно прогудел рог, и в тот же миг из расщелины выдвинулись закованные в железо с ног до головы длиннобородые латники. Единым движением каждый воин гномьего лейданга выставил вперед, на расстояние вытянутой руки, секиру или топор. Нижняя часть лиц Дор-Тегли была почти полностью скрыта кольчужной бармицей, закрепленной на высоком латном воротнике и стекающей на шею, плечи и грудь, оставляя видимыми лишь пылающие огнем глаза и морщинистые лбы. Шлемов гномы лейданга не надевали никогда – это было главное условие при вступлении в ряды самого почетного воинского объединения Ахана, и поэтому каждый Дор-Тегли собрал свои длинные волосы вместе и затянул их узлом, из которого торчал золотой зубастый ключ – один из символов гномьей религии. Их облачение являлось шедевром кузнечного ремесла Подгорного народа: плотно пригнанная вороненая сталь, без единой видимой щели сопряжения, она повторяла все контуры тела и выделялась сетью золоченой гравировки. Над рядами гномов на холодном утреннем ветру развевался черный стяг с вышитой белой нитью руной «Ание». Отряд Дор-Тегли производил неизгладимое впечатление на людей. «Сила грозная не молот ударный, но игла острая, с легкостью пронизывающая зеленый орочий кафтан под руками Великой Портнихи – Судьбы…», – так позже описал гномью рать один безвестный бард, опираясь на воспоминания ветерана той битвы.