Сердце Запада

К вечеру Бивер выспался, оживился и, обмотавшись одеялами, пришел посидеть на веранде перед магазином Макферсона, где, как только опускались сумерки, собирался наш уличный вариант мужского клуба.

Здесь у него расспросили, какие новости на Индейской территории.

Новостей вот именно про индейские дела у Бивера не было, вернее, все, что он знал, уже дошло до Пото-авеню теми или иными путями. Поэтому говорил Бивер в основном о своих делах.

Бивер рассказал, что работалось ему неплохо, пока не сменилось начальство. Даже иногда весело. Местные индейцы — которые нецивилизованные — с удовольствием на него охотились, чтобы заполучить его ценный скальп, и очень обиделись, когда он, утомившись этой охотой, свою косу отрезал. По их представлениям, это было совершенно неспортивное поведение, у них-то косы отрезали только по случаю глубокого траура. Бивер собрался уже было по обычаю предков побрить голову под роуч, чтобы соорудить стильную военную прическу, и даже задумал пригласить Дугласа Маклауда выйти вместе с ним на тропу войны, потому что в одиночку Биверу всегда было скучно воевать, но тут сменилось начальство и начало тащить на Индейскую территорию негров. Нет, а в самом деле, организовали же в войну негритянские полки? Ну да, организовали. А чего с ними теперь делать? Да зашлем их подальше на Запад, пусть с индейцами воюют. Обозвали негров «Солдатами-буйволами», пусть считают это честью — и начали комплектовать гарнизоны дальних фортов из них. Вот тут оказалось, что майор Билл Бивер в глазах нового начальства — тоже что-то вроде негра. Индейцы — это вроде как не белые, да? Но для прежнего начальника индеец, получивший образование в политехническом институте Ренсиллера, мало чем от белого отличался, зато новый начальник полагал, что все эти образования для цветных — не больше чем политические игры некоторых белых, а сами цветные к образованию неспособны, хотя некоторые поддаются дрессировке и умеют белых копировать. Новое начальство не видело разницы между индейцем-инженером и неграмотным солдатом из «черного» полка: оба цветные, и оба почему-то думают, что ничем не хуже белых. Ну и вдобавок, раз индеец — то подозревать его можно бог весть в чем, в том числе и в нелояльности. А что между команчем и шауни примерно такая же разница, как между шведом и корсиканцем — кого это волнует? Оба индейцы. И все, что бы ни делал Бивер, стало подвергаться проверке, перепроверке и всяким мелким придиркам. Проверки Бивер еще стерпел бы, а вот замечания от бледнолицых, которые ничего не понимают в инженерном деле, быстро переполнили чашу его терпения. В общем, Бивер подал в отставку. Поживет пока здесь, в Арканзасе образованный индеец удивления не вызывает.

Все покивали. Образованные индейцы, конечно, у нас тут на каждом шагу не встречались, но вот до войны в Файетвиле, это город недалеко от Форт-Смита, выходила газета The Arkansan («Арканзасец»), и одним из ее редакторов был чероки Илайес Корнелиус Будино, который выучился на инженера в Вермонте, а потом еще на адвоката здесь в Арканзасе.

Этот Будино перед самой войной был выбран председателем демократического центрального комитета штата Арканзас и ратовал за отделение, а в войну был полковником у своего дяди, генерала Стэнд Вайти. Правда, был этот Будино полукровкой, у него мать белая, но, если подумать, так и Бивер у нас не чистокровный, тоже среди предков белых хватает.

В общем, Бивер у нас тоже стал безработным. Он помышлял наняться в Вестерн Континентал, но телеграфное начальство (по крайней мере в нашем регионе) тоже с подозрением относилось к индейцам и недавно уволило нескольких телеграфистов-индейцев. В механических мастерских при речном порте места ему не нашлось. Да и вообще в Форт-Смите должностей для квалифицированного технического персонала было мало: мы все-таки не индустриальный центр. Биверу надо было бы подаваться куда-нибудь дальше на север, хотя бы в Миссури, где и Сент-Луис, и Канзас-сити развивали промышленность и росли не по дням, а по часам, но его удерживали окончательные расчеты с армией.

В общем, когда несколько дней спустя Бивер утряс все свои бюрократически-административные нюансы с американской армией, а устраивающей его работы пока не нашел, он тут же сунул нос в мои чертежи, в мой велосипед и даже в мою переписку с Фицджеральдом. И тут же показалось, что я ленив и неповоротлив, потому что Бивер тут же забросал меня идеями, рацпредложениями, — и кончилось тем, что мы в четыре руки отдеталировали весь велосипед (с учетом рацпредложений), а на следующий день Бивер отправился на завод к Джонсу и Шиллеру и надолго там завис, взяв в аренду кое-какое оборудование. Как вы понимаете, в итоге по Форт-Смиту на велосипедах теперь рассекали два городских сумасшедших. Впрочем, мальчишки и собаки были в полном восторге.