Сердце Запада

Она услышала шаги на дощатом настиле снаружи и с уже пляшущим на кончике языка ругательством пошла к двери. Китаянка предположила, что это припозднившийся лавочник Ву наконец-то вернулся домой на ужин, но человек прошел мимо, на миг отбросив черную тень, когда попал в луч света из окошка.

Эрлан прокляла четырех богов брака, которые наградили ее таким никчемным мужем. Если бы супруги жили в Фучжоу, он наверняка засиживался бы в чайных домах. Здесь же, в Америке, Сэм Ву ходил в салуны. Вместо игры в го или шахматы он спускал свои деньги в покер. Почти каждую ночь ее супруг возвращался домой с вытянутым лицом.

Тем не менее в целом Эрлан была довольна своим замужеством и сделкой. По крайней мере она была главной в мужнином доме, и никакая свекровь ею не помыкала.

А так как самый сладкий чай можно сделать только с наичистейшей водой, Эрлан добросовестно пыталась выполнять свою часть уговора. И сейчас с чувством глубокого удовлетворения оглядела лавку. Наконец-то ей удалось добиться должной степени равновесия и гармонии, хотя на это и ушло несколько месяцев.

Теперь стопки дождевиков лежали рядом с резиновыми сапогами, а груда рабочих комбинезонов — возле рабочих рубашек. Если кто-то захочет найти красную ленту для волос, то та находилась именно там, где и следует – около кружевных воротничков. Шляпные булавки располагались вместе с подушечками для них. Жестяные лохани – рядом со складными прессами для отжима белья. Фонари — возле коробок со свечами и керосином в двадцатилитровых флягах. Леденцы на палочке, сушеные яблоки и сухари — перед соленьями. Эрлан опустила глаза на кофемолку, которую держала в руках. Ту, конечно же, будет правильно поместить рядом с кофейными зернами. И где же эти зерна...

Внезапно над дверью затренькал колокольчик. Эрлан повернулась так быстро, что чуть не упала на бочку с соломенными вениками. Миссис Ву резко втянула в себя воздух с сильным запахом клеенки и рассола.

– Ты! – воскликнула она. – Как смеешь ты так подкрадываться!

– Трудновато подкрасться, когда чертов перезвон объявляет о каждом посетителе, будто епископ в кафедральном соборе. Тебе не следовало оставлять дверь незапертой в столь поздний час. Из салунов как раз вываливаются всякие мерзавцы. И ты не должна находиться одна. Где же Сэм?

– Бесполезный член семьи играет в покер, – сказала Эрлан, а затем покраснела от удивленного взгляда Джере Скалли. В Китае, если женщина перед чужими людьми называет мужа бесполезным, то таким образом показывает свою любовь к нему, тогда как публичная похвала ставит в неловкое положение обоих. Но Эрлан постоянно забывала, что у варваров все наоборот.

Джере Скалли шагнул к ней, и она отскочила назад. Он подошел ближе, и Эрлан снова отпрыгнула от настырного гостя. Айя, она ведет себя как глупая курица, нужно остановиться. Опустив взгляд на подол ханьфу, китаянка засунула руки глубоко в рукава.

– Не бойся меня, Лили, – тихо сказал он.

Эрлан вскинула голову.

– Я и не боюсь. И не называй меня так. Мне не нравится это имя.

– Но так обращается к тебе твой муж.

– Когда ты разговариваешь со мной, то должен обращаться ко мне «миссис Ву». И даже так по-китайски неправильно. – Ни одна женщина не брала фамилию мужа, за исключением сирот или наложниц. – В Китае я – Эрлан, дочь дома По.

– Да, но ведь сейчас-то вы не в Китае, а, миссис Ву? – подмигнул ей Джере. Его корнуолльский акцент стал густым, как туман, глаза цвета дождевой воды заблестели в свете фонаря, а губы расслабленно изогнулись в усмешке. Скалли перестал наступать на нее и прислонился к прилавку, скрестив обутые в сапоги ноги.

Эрлан нервным взглядом окинула лавку. Как же ей поступить? По правилам хорошего тона следует предложить гостю чай. Но этот мужчина не гость — он нарушитель ее спокойствия.

Эрлан глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться и изгнать из сердца раздражающее смятение. Ей нужно стремиться к добродетельному терпению.

– Лили, – сказал Джере, и от всеохватного, богатого земного звука его голоса самообладание Эрлан замерцало как фитиль лампы в сильный ветер. – Ты не должна была выходить за Сэма замуж, детка. – Именно это он говорил всякий раз, когда умудрялся застать ее одну, и Эрлан ненавидела это слышать. Она боялась, что однажды поверит словам Джере Скалли. – Ты не должна была позволять им принудить тебя к замужеству.

– В Китае у девушки никогда нет права выбора, решение за нее принимает семья. И даже если она выходит замуж против воли, это на всю жизнь.

– Чью жизнь? Ее или его? Разве в вашем Китае вдовы не вступают в брак повторно?

– Для женщины снова выйти замуж означает опозорить свое вдовство. Брачные узы длятся и в загробной жизни.

Джере Скалли оттолкнулся от прилавка и стал расхаживать по лавке. Взял стереоскоп и поднес его к свету фонаря, открыл банку с английской солью и понюхал её, морща большой варварский нос, пролистал стопку торговых карточек с готовыми лекарствами.