Сердце, живущее в согласии

Ну Ну до боли в деснах закусила тряпку. Кто-то откинул с лица вспотевшие волосы и держал ей голову. Одна старуха торопливо спустилась с крыльца и отправилась за Маунгом Сейном. Муж ушел ночью, не в силах смотреть на страдания любимой. Все это время он пилил и колол дрова.

А Смерть продолжала стоять за порогом, распространяя зловоние. Что же она не войдет? Чего ждет? Зачем мучает Ну Ну?

Ну Ну позвала мужа. Громко, собрав все оставшиеся силы. Потом еще раз и еще. Почему же не идет? Ей хотелось, чтобы в момент ее смерти любимый был рядом. Он и только он должен держать ее руку в последние минуты.

Повитуха снова затолкала в рот ненавистную тряпку. Ну Ну услышала шаги поднимавшегося Маунга Сейна.

Он сел рядом с женой, приподнял ее и уложил себе на колени. Очередная судорога скрючила Ну Ну, она испугалась, решив, что умирает, схватилась за колено мужа, а потом, выплюнув опротивевшую тряпку, зубами вцепилась ему в руку. Маунг Сейн завопил от боли и крепко сжал ее тело. У Ну Ну перехватило дыхание.

Несколько минут она провела без сознания.

Очнувшись, услышала взволнованный голос повитухи.

А потом… потом раздался негромкий крик ребенка. Ее ребенка.

Ну Ну редко спрашивала соседок, как у них проходили роды и что они чувствовали потом. Рассказы были скудными. Да и что там вспоминать? Хвала небесам, живы остались, а то бы другие их дети осиротели. Для этих женщин роды были пыткой, которую они стремились поскорее забыть. Ну Ну удивлялась им. Свои первые роды она запомнила до мелочей, и с годами воспоминания ничуть не потускнели. Разве забудешь маленький сверток, весь в крови и слизи, который она впервые приложила к груди? Разве забудешь перекошенное лицо Маунга Сейна и рваную рану на его руке? В тот страшный момент Ну Ну почти до кости прокусила ему руку, вырвав клок мяса.

Она помнила дрожь во всем теле и нестерпимую боль. И большой чан с бурлящей водой, где старухи кипятили для нее тряпки и полотенца.

Помнила колотящееся сердечко сына, его учащенное дыхание, сморщенные пальчики и взгляд выпученных темно-карих глаз. Этого она никогда не забудет. Да и как можно забыть такое счастье?

Ну Ну крепко обняла сына, решив, что никогда не отпустит его от себя. Он – часть ее, и так будет всегда, понравится это ему или нет.

Потом она снова потеряла сознание.

Глава 7

Роды оказались не единственным испытанием для Ну Ну. Вот уже которую неделю она находилась на ничейной земле, между жизнью и смертью. Окружающий мир видела как в тумане: огонь, дым, лица, склонившиеся над ней. Разница между днем и ночью исчезла. Ну Ну много спала, просыпаясь лишь от иссушающей жажды и плача голодного ребенка. Она кормила сына, ела и пила то, что приготовил Маунг Сейн, и снова проваливалась в сон. Повитуха заставляла ее пить снадобья и давала мази, которые муж в нее втирал. Ну Ну не противилась. Она ухитрялась спать, даже когда ее мыли.

В редкие часы бодрствования она лежала молча. Слова лишали сил, а те были нужны для ребенка. Да и о чем говорить? Ну Ну почти не вставала. Ее ноздри постоянно ловили сладковатый гнилостный запах. Запах Смерти.

Маунг Сейн готовил еду, кипятил белье и пеленки сына, переодевал ее, обмывал потное тело. Прежде любивший тишину, он постоянно говорил с Ну Ну, надеясь, что своим голосом помогает ей. Пока сын спал, Маунг Сейн подхватывал ее на руки и выносил во двор подышать свежим воздухом. Какой же легкой она стала! Немногим тяжелее мешка риса. Ну Ну и во дворе почти не открывала глаз. Муж носил ее вокруг дома и предлагал полюбоваться на красоту, на цветущие бугенвиллеи, на красные всполохи маков и желтые цветки гибискуса, чей цвет она так любила. Маунг Сейн с гордостью показывал посаженные им и набиравшие силу помидоры, говорил, этот год порадует их щедрым урожаем бананов.

Ну Ну обязательно должна видеть, что мир ждет ее. Как и стосковавшийся Маунг Сейн. Но Смерть тоже ждала Ну Ну. И ей было некуда торопиться; она и так могла забрать с собой кого пожелает.

Маунг Сейн тоже чувствовал присутствие Смерти. Неужели молчаливая, безжалостная гостья заберет любимую? Этого не случится. Он не отпустит ее одну.

Повитуха навещала Ну Ну почти каждый день. Как-то вечером, после ухода старухи, Маунг Сейн уселся у постели Ну Ну и попытался медитировать, но не мог унять поток мыслей. Он смотрел на пламя свечи, на лица спящих жены и сына. Маунг Сейн вспоминал слова монахов, с которыми провел много лет. Все знания о жизни он почерпнул от них. Монахи утверждали, что каждый человек – творец своей судьбы и в этом правиле нет исключений.

Однако в последние недели Маунг Сейн вовсе не чувствовал себя творцом. Не он правил судьбой, а она погоняла им. Он стал рабом своих страхов.

Какие же преступления он совершил в прошлой жизни, если в нынешней может потерять жену и ребенка? Маунг Сейн не искал причину в других людях. Если он овдовеет, то виноват будет сам. Какую ошибку он допустил?