Сердце зимы

На длинный балкон вело еще три арочных входа, облицованных белым камнем, как и тот проем, через который вошли они. За арками виднелись уходившие куда-то лестницы, но, кроме Кадсуане и ее спутниц, на балконе никого не было, что, по-видимому, порадовало Айз Седай, и она кивнула своим мыслям.

– Кумира, покажи Госпоже Волн и ее сестре хранителя Фар Мэддинга. – Голос Кадсуане слабым эхом разнесся под сводом громадного купола. Она отвела Верин в сторону, и, склонив друг к дружке головы, они принялись шептаться о чем-то. Их шепота эхо не доносило.

– Вы должны простить их, – негромко сказала Кумира Харине и Шалон. Даже ее тихий голос вызвал если не эхо, то слабые отзвуки. – Мир, но это должно быть неудобно, даже для Кадсуане. – Она пробежала пальцами по коротким темно-каштановым волосам и тряхнула головой. – Советницы редко испытывают радость при виде Айз Седай, особенно если сестры родом отсюда. Думаю, они предпочли бы делать вид, будто Силы вовсе не существует. Что ж, на то у них есть исторические основания, а последние две тысячи лет есть и средства оправдать свое притворство. Во всяком случае, Кадсуане есть Кадсуане. Она редко когда упустит возможность поставить на место самодовольного индюка, пусть даже на голове у того – или у той – корона. Или диадема советницы. Последний раз она побывала тут больше двадцати лет назад, во время Айильской войны, но подозреваю, некоторым из тех, кто помнит ее визит, захочется забиться под кровать, как только они узнают о ее возвращении. – Кумира издала тихий смешок.

Шалон не видела ничего смешного. Харине скривила губы, но лицо сделала такое, словно у нее разболелся живот.

– Хотите посмотреть на… хранителя? – продолжила Кумира. – По-моему, такое название ничем не хуже прочих. Смотреть, впрочем, почти не на что. – Она с опаской шагнула ближе к золоченым перилам и всмотрелась вниз так, словно боялась свалиться, однако в ее синих глазах вновь загорелся огонек. – Все бы отдала, только бы заняться его изучением, но это, конечно, невозможно. Кто знает, на что еще он способен, помимо того, что нам уже известно? – В голосе ее смешались благоговейный страх и сожаление.

Страха высоты Шалон не испытывала и, подойдя к Айз Седай, прижалась к искусно сработанному металлическому ограждению. Она хотела увидеть то, что отняло у нее Источник. Через миг к ним присоединилась и Харине. К удивлению Шалон, высота, вызвавшая волнение Кумиры, оказалась менее двадцати футов – столько отделяло балкон от гладкого мозаичного пола. Синие и белые плитки складывались в спиральный лабиринт, он располагался в центре красного овала с заостренными концами, обрамленного желтым. Под балконом сидели на табуретах, поставленных с геометрической точностью по окружности зала вплотную к стене купола, три женщины в белом, рядом с каждой в пол был врезан диск в целый спан в поперечнике. И в диски эти, изготовленные как будто из дымчатого кристалла, были вставлены длинные тонкие клинья из прозрачного кристалла, направленные острием к центру зала. Туманные диски окружали металлические кольца, размеченные, как картушка компаса, но с еще более мелкими рисками между большими метками. Шалон не была уверена, но ей показалось, что на ближайшем кольце вырезаны какие-то числа. Вот и все. Никаких чудовищ, никаких ужасов. Она-то навоображала нечто огромное и черное, что всасывает в себя свет. Сдерживая дрожь, Шалон крепко стиснула руками перила, сжала колени вместе, чтобы не пошатнуться. Что бы это ни было, именно оно отняло Свет.

Шорох мягких туфель возвестил о появлении на балконе новых лиц. Через тот же вход, откуда пришли Айз Седай и Морской народ, появилось с дюжину улыбающихся женщин в свободных синих шелковых накидках поверх платьев, похожих на куртки без рукавов, одеяния были богато расшиты золотом и волочились сзади по полу. Эти люди знали, как показать свое высокое положение. С ожерелий из тяжелых золотых звеньев свешивались большие кулоны – в виде красного овала в золотой оправе. Такой же овал повторялся спереди на узких золотых диадемах у всех женщин. У одной из них овал был не эмалевым, а рубиновым, золотой же обруч на лбу казался почти сплошь усеянным сапфирами и лунными камнями; на ее правом указательном пальце сверкало массивное золотое кольцо-печатка. Женщина была высока ростом и царственно величава; черные волосы, собранные на макушке в большой шарообразный узел, были припорошены белым, хотя на лице морщин не было. Остальные женщины были низкими и рослыми, коренастыми, худыми, привлекательными и некрасивыми, ни одной молодой, все имели властный вид, но она выделялась среди них не только драгоценностями. В ее больших темных глазах светились мудрость и сострадание, и она не то чтобы имела властный вид, от нее буквально исходили волны властности. Шалон и без объяснений поняла, что это и есть та самая первая советница, но женщина все равно громко объявила: