Сердце Зла (СИ)

— Да я в этой игре уже две декады чалюсь, — заявил Андрей, решив сменить тактику беседы, — По данжам шарюсь, света солнечного не вижу, по реалу вольному тоскую. Я тут, конечно, первоход, но жизни людской видел уже немало. И от Голдсмита харчей нахлебался. А вы меня в его суки записываете.

— Не гоните коней, братва, — прошипел Гшап Рептилиумский, — Тут покумекать надо. В суки тебя Балагас пишет, а вот в беспредельщики — сама система. У тебя репутация минус 3190. Такое только конченой отморози выдают. Вот и куда тебя определить с такой репой? У блатного репутация ниже тысячи не падает, блатной своей репутации грев дает, чтобы в авторитете быть. Вон, Акио вообще сотню жмуров сделал, а даже у него минус 980. А ты, выходит, отрицалово. Не по пути нам с тобой. И стражников вон завалил, а они нас грели и без меры не прессовали.

Честно говоря, Андрей вообще не замечал по окружающей обстановке, чтобы стражники прессовали воров, ни без меры, ни даже в меру. Но говорить этого он, разумеется, не стал, он сказал другое:

— Стражников не я завалил. Это политики, с нижнего уровня. Я не при делах.

— Так ты же за них впрягаешься! — неожиданно вскипел, как самовар с чифирем, Тууг Эазимский, — Твои же кореша. Для них же мы должны замок жохнуть, так? Значит, ты и сам политик. Не, кончай базар, братва. Тут все ясно. С политиками никакого хода.

На несколько секунд повисло молчание, потом Андрей в очередной раз решил сменить тактику:

— Я не за них, не за политиков. Я у Королевы корону хочу ломануть. Просто не мог базарить об этом при Голдсмите. За этим и иду наверх.

— Если ты корону ломанешь, — закашлялся Балагас Бугровщик, подавившись чифирем, — Нас всех на рудниках перегноят. Точно беспредельщик.

— Беспредельщик, — промяукал Акио Мокруха, впервые открыв рот за все время беседы.

— Колесо беспредела вертит. Нам не по пути, — констатировал Тууг Эазимский, туша папиросу себе об язык.

Повисло молчание, теперь все смотрели на рептилоида. Гшаб Рептилиумский почесал чешую, а потом вынес воровской вердикт:

— Беспредел — это западло. Гуртуй в другую хату, арестант.

IV

— Ну? — спросил Андрея лично генерал-губернатор Риаберры, когда Андрей вышел из хаты.

— Назвали меня беспредельщиком, отморозком и отрицаловом, — пояснил Андрей по понятиям, и тут же раскрыл свою мысль ничего не понявшим эльфам, — Они не будут нам помогать.

— Хм, возможно имперская виселица заставит их передумать, — предположил генерал-губернатор Принцепс Фортиус, — Я пойду в камеру и скажу ворам, что всех их перевешаю, как только мы восстановим закон и порядок в Риаберре.

— Они вряд ли поверят вашей угрозе, сир, — не согласился секретарь Нобилис, — Если вы помните, Королева Джамезия в свое время трижды приносила вам на подпись приказ об отправке всех воров в законе из столицы на рудники. И вы трижды накладывали на него свое вето. И уголовники об этом знают. Боюсь, что в мире профессиональных преступников вы прослыли большим либералом, сир. Они даже называют места заключения вроде этого, где не нужно работать, «блат-хатами бати Фортиуса», насколько мне известно. Так что ваша угроза не подействует, при всем моем уважении, сир.

— Мда… — призадумался генерал-губернатор, — Пожалуй, ты прав. Но я всегда полагал, что с организованной преступностью следует сотрудничать, а не искоренять ее. Знаете ли, если отрубить голову гидре — на ее месте тут же вырастут три новые. Так что лучше иметь свою ручную и прикормленную гидру с одной головой, чем многоголовое неподконтрольное чудовище. Нет, я пойду к ним лично. Я обещаю им всем помилование, если они помогут, вот что.

— Когда пойдете туда, не забудьте обязательно подобрать полотенце, которое лежит на полу при входе в камеру, и вытереться им. Это сразу повысит ваш авторитет, — посоветовал Андрей, пребывавший после правилки в крайне скверном расположении духа и не веривший в успех переговоров, которые собирался провести генерал-губернатор. Андрей все больше убеждался, что Джамезия не такая уж и плохая Королева.

— Полотенце? Но зачем, орк меня побери? — удивился генерал-губернатор.

— Забудьте, — вздохнул Андрей, — Если вы туда пойдете, они вас объявят вертухаем и откажутся даже говорить с вами. В лучшем случае.

— А п-почему бы нам их не п-перебить, а? — спросил заикавшийся и дергавшийся всем телом боевой маг, — Ост-тавим одного. Чт-тобы дверь открыл. Н-нас же четверо. А их т-там сколько?

— Их тоже четверо, Лексус, — произнес за спиной Андрея появившийся Кормак Голдсмит, и Андрей чуть не подпрыгнул от неожиданности, — Но среди них есть ассасин тридцатого уровня, прирезавший больше двухсот представителей самых разнообразных разумных рас. Он вас порешает за один гномий вздох. Насколько я понял, Гроза Нубов не смог добазариться?

— Я бы добазарился, если бы ты не висел у меня за спиной, Голдсмит, — разозлился Андрей, — А теперь они считают меня твоей шестеркой и сукой. А еще беспредельщиком.

— Но они ведь правы, — заметил Голдсмит, затягиваясь вейпом, — Ты реально беспредельщик, так что по масти тебя определили верно.