Сердце Зоны

- Нет, нет! - Ученый был уже рядом, рука тянулась к механизму, вернее, к торчащему сбоку красному рычажку.

Обе емкости стали зелеными, такими ярко, ослепительно-зелеными, словно это были провалы, дыры в пространстве, ведущие в какую-то иную, заполненную изумрудным светом реальность.

Палец нажал на рычажок.

Колбы взорвались.

* * *

Над воронкой поднялся вихрь. Никита уже видел такой в пещере под катакомбами технокапища. Хотя этот был гораздо мощнее, выше, толще, гуще…

Но и просуществовал он недолго - не больше мгновения.

Вихрь вынырнул из глубин под башней. Разросся, заполнил весь зал, как циклопическая поганка, уперся вершиной в купол; ножка его, толщиной в несколько обхватов, стремительно утончилась, стала как ствол дерева, потом как веревка, как нить… Она порвалась, а вихрь сплющился и расширился, превратившись в бешено крутящийся диск. И взорвался - рванул во все стороны, стремительно увеличиваясь, пронзил пространство, циркулярной пилой прорезал его, заполняя собою все вокруг, напитывая светом зал, стены и всю постройку, ландшафт, пространство… Он сам стал пространством, заменил его.

А потом исчез.

* * *

Андрей пришел в себя из-за того, что стало нечем дышать. Песок царапал горло, набился в ноздри и уши… Всхрапнув, он сел, подняв облако песчинок, зафыркал, постучал по груди, перевернулся на четвереньки, плюясь, - и наконец смог вдохнуть. Рядом тяжело ворочался и что-то мычал Никита. Андрей поднялся на колени, ухватил напарника за плечо, приподнял.

- Твою мать… - донесся сдавленный голос.

Они кое-как встали и огляделись. Посмотрели друг на друга. Огляделись еще раз.

- Это что ж такое? - спросил Никита почти оскорбленно. - Это как… Ничего не изменилось?

- Вроде да… Нет. Макс умер.

Сталкеры склонились над Болотником - тот лежал, вытянувшись на склоне и глядя в купол. Лицо, присыпанное песком, уже не казалось таким уродливым. Ко всему прочему, он улыбался.

- Он… ну, наказал себя, - сказал Пригоршня тихо. - Когда понял, что тогда самого себя убил. Решил кару понести, умереть. Потому и залез на ту цистерну. Земля… песок тебе пухом, Макс.

Андрей стал спускаться, разглядывая дно воронки. Солдат, ученый, остатки механизма - все исчезло, засыпанное песком. Никита, плюясь и фыркая, пошел за ним.

- Что это все значит? - повторил он.

Усевшись по-турецки, Химик набрав горсть песчинок, выпустил между пальцами. Потом лег на спину, закинув руки за голову, поглядел в купол.

- Эй, слышишь! Прекращай так странно выглядеть. Я спрашиваю: что произошло…

- Помнишь, я тебе про монолитовца рассказывал, который в пузыре у Картографа появился? - спросил Химик. - Который в туман ушел?

- Нет, не помню.

- Я что, не рассказывал?

- Забыл, наверно. Но вообще-то ты столько всего тогда нарассказал, после тех пузырей…

- Ну, значит, про это все же забыл. Короче, я видел тогда монолитовца, Картограф с ним разговаривал. А потом тот ушел. Что, если… Погоди, дай я сам для себя сформулирую. - Он постучал пальцем по лбу, размышляя, и заговорил медленно, подбирая слова: - Вот что - в том пузыре был монолитовец. Мне показалось, не рядовой, какой-то офицер их. Когда я увидел его из кабины - он повернулся и ушел в туман. Не попытался напасть, просто ушел. А до того я никак не мог найти Картографа. По всему пузырю бегал - и нашел в броневике. Он что-то делал с Черным Ящиком. Что?

- Что? - повторил Никита и сам себе ответил: - Менял эту… настройку. Как тот ученый сказал: «в обратную сторону».

- Правильно. Осознание прислало монолитовца, чтобы договориться с Картографом. Передали, что мы везем к ЧАЭС штуку, которая закроет все пробои, отрежет нас от Ноосферы и сотрет Зону. Но можно что-то подкрутить… и процесс в обратную сторону пойдет. И Осознание с ним столковалось - ведь это в интересах Картографа, он существо Зоны, он… местный. Вне Зоны, без пузырей - ну что ему делать? Да он и жить, наверно, в нормальном мире не сможет. Они через монолитовца потолковали с ним, объяснили, что к чему. Потом он зашел в броневик, открыл ящик, подкрутил что-то… И сказал сектанту, который прятался где-то: все нормально, иди, можешь своим хозяевам передать… И тот ушел - но я его заметил. И теперь Зона…

- А чего ж монолитовец сам настройку не изменил?

- В броневик, наверное, не мог забраться, потому что тот в месте, которое Картографу принадлежит, стоял. Или, может, сектанты боялись к Черному Ящику подходить, их эта штука в колбах отпугивала, отталкивала от себя, может, излучала что-то такое, которое на других людей не действовало, только на них… Или еще что, не знаю.

- Так что, в конце концов, произошло-то? Они нам Ноосферу прокололи, как шину, сволочи? Или что? Если пространство наше осталось без оболочки, то…

- Подожди! - перебил Химик. - Слышишь шипение? Рация!

Они принялись искать и вскоре выкопали из песка радиопередатчик. Тот все еще работал, хотя из динамика доносилось что-то непонятное. Андрей стал крутить ручку настройки, одновременно регулируя громкость. Шипение… Шипение… Одно лишь шипение - и сквозь него на всех волнах доносится шепот, такой тихий, что слов не разобрать.