Сердце зверя

После ужина снова вернулись в гостиную, в которой, несмотря на жару, был зажжен камин. Наверное, для пущей атмосферности. Компания тут же разделилась на группы. Внимание Дмитрия и фон Рихтера занял Злотников. Капитан прикорнул в кресле, только на сей раз трубка его была зажжена. Мари о чем-то вполголоса беседовала с алхимиком. Мастер Берг с задумчивым видом смотрел в окно, за которым уже клубились густые сумерки, а Эмма Витольдовна села к клавесину, разбавляя напряженную тишину гостиной музыкой, от которой Дмитрию вдруг захотелось завыть в голос.

Они обсуждали детали предстоящей экспедиции, когда услышали детский крик, который перекрыл даже пронзительные звуки клавесина. В крике этом был страх и отчаяние. Мелодия оборвалась, Эмма Витольдовна обернулась. Смотрела она на Злотникова, и во взгляде ее был немой вопрос. Встрепенулся в своем кресле капитан, судорожно вцепился в подлокотники. Мари поморщилась, мученически закатила глаза к потолку и сжала ладонь алхимика, который в своей равнодушной неподвижности походил на статую. Во всяком случае, на его длинном угловатом лице не дрогнул ни единый мускул.

– Что это? – спросил фон Рихтер, нарушая воцарившуюся в комнате тишину.

– Это капризы. – Злотников улыбнулся, но улыбка его получалась натянутой. – Обычные детские капризы.

И лишь мастер Берг, казалось, не считал происходящее капризами. Он отвернулся от окна и внимательно посмотрел куда-то поверх плеча Дмитрия. Дмитрий не выдержал – оглянулся, но ничего необычного не заметил. За пределами гостиной царил сумрак, в дверном проеме никого не было. Вот только вдруг стало зябко, так зябко, что волосы на загривке встали дыбом. Или это не от холода, а от другого чувства, в котором он себе ни за что бы не признался?

– Вашего сына что-то напугало, Сергей Демидович, – сказал мастер Берг и налил себе еще шампанского. – На этом острове полно всякого… – Он не договорил, неопределенно махнул рукой и осушил доверху наполненный бокал.

– Эмма Витольдовна, прошу вас, разберитесь. – На архитектора Злотников глянул с неприязнью и так же неприязненно добавил: – Август Адамович, я ожидал, что в доме с такими толстыми стенами звукоизоляция будет получше.

– Для лучшей звукоизоляции вам следует поместить своего отпрыска в подвал. – Мастер Берг улыбался, и улыбка его была совершенно безумной. Дмитрий надеялся, что это от алкоголя, а не от душевной болезни. Про великую потерю мастера Берга ему успел рассказать Виктор. А про нежданно-негаданно объявившуюся племянницу его покойной жены он узнал от Никитичны. Вот только не чувствовалось, что этому человеку нужны родственники и утешение. Иначе та девица – как же ее? – Софья, кажется, находилась бы сейчас на острове рядом со скорбящим дядюшкой.

Пани Вершинская тем временем встала из-за клавесина, аккуратно сложила ноты, поправила и без того безупречной гладкости пучок и лишь после этого вышла из комнаты.

– Я слышал, вы, Дмитрий Евгеньевич, сегодня стали свидетелем крайне неприятного происшествия, – сказал Злотников, скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Происшествия? – тут же оживился алхимик и даже стал похож на человека, а не на статую.

– Волки. – Злотников пожал плечами. – Или, что вероятнее, один конкретный волк. Бродит по округе, нападает на скотину, а теперь вот и на людей. Это ведь вы нашли того несчастного?

На Дмитрия он смотрел очень внимательно, со страстной пытливостью.

– Я. – Вспоминать увиденное не хотелось.

– Надеюсь, господа, вы не из пугливых. – Злотников перевел взгляд с него на фон Рихтера. – И с оружием управляться умеете.

– Разумеется! – Фон Рихтер приосанился, расправил широкие плечи. – Без оружия в лесу нечего делать.

Вот только уверенным он не выглядел, и левый глаз профессора нервно подергивался. Раньше Дмитрий такого не замечал. Впрочем, фон Рихтера в последний раз он видел довольно давно. Профессор уехал из столицы внезапно, ни с кем не прощаясь, не объясняя причин своего отъезда. Поговаривали, что он принял приглашение какого-то богатого англичанина и больше года провел в Африке на Витватерсранде, где принимал участие в разработке тамошних золотых рудников. Были ли основания у этих слухов, Дмитрий не знал, но вот красно-коричневый, въевшийся в некогда бледную кожу профессора загар намекал на то, что получен он был явно не в здешних широтах. Так что как знать…

– А вы, Дмитрий Евгеньевич? – спросил Злотников.

– У меня есть ружье. – Вдаваться в подробности и рассказывать о том, чему некогда научил его отец, Дмитрий не стал. Признаться, волк сейчас интересовал его куда меньше напуганного мальчика. – Может быть, все-таки стоит выяснить, отчего кричал ваш сын?

– Эмма Витольдовна займется этим, – опередила мужа Мари. – Расскажите лучше в подробностях, что вы видели! – А ведь ей и в самом деле интересно, и жуткие подробности ее не испугают. – Сергей, – она обернулась к Злотникову, – это тот самый волк, что напал на водовозовских старателей?

– Были еще нападения? – спросил алхимик и, увлекая за собой Мари, подошел к ним. – Я слыхал только о сегодняшнем прискорбном случае.