Сердце зверя

– Звали? – спросил он, не особо заботясь о приличиях и едва взглянув на девицу.

– Да, мастер Берг. – Злотников улыбался радушно, почти искренне. – Что же вы скрывали от меня такую чудесную барышню? – Он по-свойски подмигнул девице.

– Какую барышню? – удивился Август. Весьма искренне удивился.

– Да вот Софью Петровну, родственницу вашей покойной супруги.

– Она не родственница.

– Я знаю, Софья Петровна – вдова. Она была замужем за племянником Евдокии. Какая-никакая, а родственница. Особенно в ваших обстоятельствах, когда вы остались совсем один.

– Я не один. У меня есть моя работа. – А еще не-живая албасты и рябая кошка, которой он так и не придумал имя.

– Прискорбно видеть этакий нигилизм, – Злотников продолжал улыбаться, – но я верю, что в глубине души вы рады, что в вашей жизни появилась еще одна живая душа.

– Если вам хочется так думать… – Август равнодушно пожал плечами.

– Вы позволили Софье Петровне пожить в своем доме.

– Этот дом принадлежал Евдокии, я не собираюсь туда возвращаться.

– Ну что ж! – Злотников хлопнул ладонями по столу. – В таком случае вы не будете возражать, если Софья Петровна поработает на меня.

– В качестве кого? – Не то чтобы Августу было так уж любопытно, но обстоятельства заставляли спросить хоть что-нибудь.

– В качестве учительницы моего сына.

– Не знал, что вы учительница. – Август посмотрел на девицу без всякого интереса.

– Нам не выпало случая познакомиться поближе. – Она виновато улыбнулась.

– Надеюсь, и не выпадет. Прошу прощения, Сергей Демидович, но меня ждет работа.

Его и в самом деле ждала работа. Злотников не врал, когда рассказывал о своих грандиозных планах, он хотел почти полностью перестроить Чернокаменск, и где-то в глубине души Августа радовала эта затея. Работа не позволяла ему окончательно сойти с ума. Но то, что теперь за мальчишкой будет присматривать еще кто-то, кроме равнодушной и тупой Раисы, определенно осложняло его задачу. Девица выглядела деятельной и могла нарушить его планы. Ничего, если потребуется убрать ее с дороги, он просто попросит албасты явиться перед ней во всей своей неживой красе. Психика у девицы, судя по всему, крепкая, глядишь, и сдюжит после такой встречи.

– Вы поражаете меня, мастер Берг! – В голосе Злотникова слышалось осуждение, такое же неискреннее, как его улыбка. – Вы перестали любить людей.

– Я никогда их особо не любил. – На девицу, лицо которой медленно заливал румянец то ли обиды, то ли смущения, Август больше не смотрел. – И если бы вы спросили моего мнения, я, пожалуй, сказал бы, что ничему хорошему эта особа вашего отпрыска не научит. Она слишком юна и слишком легкомысленна, чтобы быть учителем.

Девица раздраженно хмыкнула и выпрямила и без того идеально прямую спину.

– Это как раз то, что я и надеялся услышать. – Злотников усмехнулся. – Софья Петровна, вы приняты на работу. Августу Адамовичу нет равных в архитектурном деле, но он совершенно не умеет разбираться в людях. Кстати, мастер Берг, эта, с вашего позволения, легкомысленная особа не далее как вчера спасла жизнь господину Рудазову, отогнала от него волка-людоеда.

– Какого еще людоеда? – Вот не хотел он проявлять интерес, а все равно спросил.

– Вы совершенно оторвались от жизни, дорогой друг, а то бы знали, что в окрестностях Чернокаменска, а теперь и по его улицам, рыщет волк-людоед. На его счету уже полдюжины человеческих жизней, и насколько я понимаю, останавливаться он не собирается. А Софья Петровна волка не только видела, но и стреляла в него, – в голосе Злотникова послышалось восхищение, и Августу подумалось, что восхищение это не принесет девице ничего хорошего.

– Я промахнулась. – Девица смущенно потупила очи.

– Другая на вашем месте не стала бы и пытаться, а вы выстрелили. Ну, что скажете, Август Адамович? Вы по-прежнему считаете, что эта отважная барышня ничему не сможет научить моего сына?

Ответить Август не успел: в кабинет после короткого стука вошла пани Вершинская.

– Вы меня звали, Сергей Демидович? – На девицу она бросила быстрый, но внимательный взгляд, а Августа взглядом и вовсе не удостоила.

– Эмма Витольдовна, будьте так любезны, велите Раисе привести сюда моего сына. Я хочу познакомить его с новой учительницей. – Злотников кивнул на Софью.

– Учительницей? – Пани Вершинская замерла, ее лицо вытянулось от удивления и сделалось еще более некрасивым. – Но, Сергей Демидович, зачем? Я говорила вам, что могу сама… я получила образование, которое позволяет мне…

– Эмма Витольдовна, – бесцеремонно перебил ее Злотников, – пусть приведут Илью.

Она не стала спорить. Лишь во взгляде ее промелькнула лютая ненависть. Впрочем, Август не знал ни одной женщины, к которой пани Вершинская относилась бы с симпатией. Наверное, ненависть – удел всех одиноких некрасивых женщин.