Сердце Зверя

— Улыбайся чаще, Эя, — повторил Зверь и снова склонился в поцелуе над моей рукой. На этот раз прижался губами сильнее и продержал мою руку у своих губ дольше, чем допускал этикет, но в зале не было ни одного блюстителя нравственности, вообще не было никого, кроме нас, а нам было все равно. Это я прочитала в глазах волка, и это, я знала, было написано в моих глазах.

— Герцогиня Ньюэйгрин, леди Лирей Анжу Альбето, позвольте сопроводить вас на ужин, — полушутливо предложил Зверь.

— Но, — запротестовала я, — если я твоя жена, должна носить твое имя.

И Зверь улыбнулся. Впервые за все время, что знала его, он улыбнулся так открыто и как-то по-мальчишески обескураживающе.

А потом развел руки в стороны.

— Увы, герцогиня, — сказал он. — У меня нет ни титула, чтобы передать вам и вашим детям, ни имени, которое могла бы взять жена. У свободного народа нет такой традиции.

— Как же зовется жена альфы? — отчего-то прыснув, спросила я. — Вожака? Главная самка? Вожачка?

Зверь хмыкнул, показав, что оценил шутку.

— Нет, — покачал он головой. — Не так.

— А как? — не унималась я.

— Если альфа зовется правой лапой, — начал он. — То его, — он смерил меня взглядом, — самка…

— Левой лапой! — закончила я за него.

Волк кивнул с такой серьезной миной, что я не выдержала и, запрокинув голову, рассмеялась. А потом присела в книксене:

— Герцогиня Ньюэйгрин и Полерского леса, леди Лирей Анжу Альбето, левая лапа Стаи Семи Лесов, с удовольствием принимает ваше предложение, альфа.

Уголок рта волка дернулся. Насколько я успела изучить его, это должно означать усмешку.

— Черной стаи, миледи, — проговорил он. — Того, что от нее осталось…

— Не так уж и мало, — не сдалась я. — Но все же день, когда вы снова станете альфой Стаи Семи Лесов, муж мой, не за горами. Так что с вашего позволения… — и снова присела в книксене.

— Объединить все стаи снова после того, как они, как им кажется, глотнули свободы и еще не вдосталь наигрались в борьбу за первенство… — Зверь хмыкнул.

— Именно! — воскликнула я. — Именно когда они более чем наглотались свободы, волки снова пойдут за тобой. Я же видела, я знаю, как они живут. Вожаки делают все возможное, это правда, но многие выходят из-под контроля в надежде когда-нибудь свергнуть вожака своей стаи и занять его место. Им всем не хватает главного. Еще одного вожака, альфы, который будет руководить всеми вожаками, как генерал офицерами!

В глазах волка блеснул неподдельный интерес. Или восторг? Нет, пожалуй, все-таки интерес… Дома я привыкла, что к мнению женщины не прислушиваются, то есть прислушиваются, конечно… в том, что касается заготовки солений на зиму, шитья, вышивания гобеленов, даже утепления доспехов. Но не более того. Разговаривая со Зверем, я просто забыла, что пересекла грань, куда, по заверению Виталины, женщине соваться не следует… И уж чего не ожидала, так это того, что мои слова не просто услышат, к ним… прислушаются.

— Это новость, — задумчиво проговорил Зверь, продолжая прожигать меня взглядом. — Моя женушка не только красива, обворожительна и смела до безрассудства, но еще и умна!

— Смела? — пискнула я, совершенно забыв, что мы по-прежнему беседуем на лестнице, в то время как должны были направиться к столу. — До безрассудства?

— Только очень смелая женщина бросится в бега по лесам Заповедных земель, — серьезно проговорил Зверь. И, не давая мне возможности как следует покраснеть от справедливого упрека, задумчиво произнес: — Значит, как генерал офицерами…

Я захлопала ресницами, неужели мои слова попали в цель? Зверь же продолжал рассуждать вслух, кажется, не одна я и думать забыла об ужине.

— Когда я водил за собой Стаю Семи Лесов, я был единственным вожаком. Единственным альфой. Другого не было…

— Должно быть, это было очень трудно. На грани невозможного, — заметила я.

Зверь пожал плечами. Если и так, то он явно не из тех, кто замечает трудности.

— И все же сейчас, когда кланы объявили себя стаями и живут как стаи…

— Достаточно контролировать их вожаков, а они уже обеспечат дисциплину в своих стаях, — снова пискнула я. — Более того, стаи тоже можно разбить на небольшие дивизии и в них тоже назначить главных. Теперь, чтобы завоевать первенство, самцы будут думать, что нужно одолеть как минимум трех вожаков. Но даже победа над вожаком своего клана не будет означать первенство стаи, потому что стая снова будет одна…

Я замолчала, перехватив взгляд Зверя. В нем точно было восхищение. И неподдельное изумление.

— Ты не в первый раз повторяешь слова Анжу, — глухо произнес Зверь. — Тогда я был слаб и не хотел даже слушать об этом… Где ты научилась этому? Я думал, человеческие женщины коротают время за вышиванием гобеленов.

Я польщенно хихикнула.

— Я изучала военное дело, — пояснила я и, когда глаза Зверя чуть не вылезли из орбит, поспешно добавила: — Теоретически. И историю, конечно. В том числе историю завоеваний. Папа настаивал, чтобы наше образование было разносторонним. Сестрам на таких занятиях было скучно, — я пожала плечами, — а мне интересно.