Сердце Зверя (СИ)

Дойдя наконец до дома, Саске с облегчением закрыл за собой дверь. Еще об одном бесполезном дне можно с легкостью забыть. Будь его воля, он бы откололся от штаба и в одиночку преследовал Орочимару с его чертовой стаей. Но индивидуальная деятельность была запрещена – иначе большая часть охотников давно разбежалась бы в разные стороны, преследуя врагов. Как минимум половина охотников пострадала от диких: у кого-то, как у Саске, убили всю семью, у кого-то только жену или ребенка.

После таких случаев главный штаб торжественно приносил соболезнования охотникам и запрещал им какую-либо одиночную деятельность. Хотя сам Саске прекрасно знал, что запреты иногда нарушаются. В итоге мстители или не возвращались вовсе, или все-таки возвращались, выслушивали нагоняи от начальства и возвращались на «работу». Никому в здравом уме не придет в голову отправлять в отставку обученного охотника – на тренировку нового уйдет как минимум пять лет, а диких меньше не становилось несмотря на все усилия.

Размышляя о кажущейся бесплодности своей деятельности и – заодно – о теории преступности, по которой преступность считалась необходимой нормой, Саске смахнул пыль со старых семейных фотографий, стоящих на высоком комоде. Даже если преступность (в их случае – дикие) и правда была нормальным явлением, Саске не собирался прощать тех, кто пятнадцать лет назад убил его семью.

Дома не сиделось. Незапланированный разговор с Сакурой, которая напомнила ему о том, насколько близко подобралась к нему участь чертового семьянина, выбил из колеи окончательно, так что Саске отправился одиноко скитаться по улицам. Ноги будто сами собой вывели его к Площадке. Саске, впрочем, про себя уже давно называл это место ярмаркой домашнего скота – здесь обычно разгуливали свободные альфы, пытаясь подобрать себе пару. Огромное здание за Площадкой было своего рода гостиницей, если так можно было выразиться. Пойманных диких не держали в клетках (хотя Саске с удовольствием бы заталкивал их всех в какую-нибудь комнату пыток), а селили в этом здании с хорошими комнатами и круглосуточной охраной. А дальше… А дальше дикие так и сидели в этих комнатах, пока их не забирали альфы.

Для Саске это было равносильно выбору хорошей коровы – и от осознания этого сводило зубы. Конечно, многие альфы предпочитали выбирать «товар» вдумчиво – такие неделями ходили на Площадку и пытались общаться с дикими в поисках общих интересов. Саске искренне не понимал, зачем гражданским альфам нужны дикие омеги, когда они вполне могли найти себе пару из омег, выросших в городе с родителями.

Когда-то диких «поручали» только охотникам, но постепенно граница размылась, и теперь пойманного оборотня мог взять кто угодно. Правда, охотники по-прежнему составляли пары лишь с дикими.

Проходя мимо Площадки, на которой этим вечером находилось лишь несколько охранников и парочка диких, с которыми пытались наладить контакт альфы, Саске в очередной раз скривился. Если в следующий раз Сакура не сможет отговорить начальство, скоро ему придется заняться тем же самым.

Саске не обманывался – о неземной любви говорить не приходилось. Повезет, если хоть общую книжку они с будущей «парой» прочитают, а остальное доделает связь. Связь, которая мешает счастливым супругам всерьез злиться друг на друга и сглаживает острые углы в отношениях. Конечно, кому-то везет, и пара в итоге складывается вполне счастливая, но… Саске сомневался, что ему вдруг так повезет – диких омег он ненавидел, какая тут любовь?

- Может, переехать? Хотя куда, Коноха еще не так плоха… В Гринде вообще дикие до полнолуний живут в городе, - пробормотал он.

Насколько Саске помнил, таких сумасшедших городов было несколько – оборотней выгоняли за высокие стены только на время полной луны, а в остальное время они жили, как и все остальные. Гильдия Охотников к городам-психам не лезла, но начальство, как Саске знал, периодически отправляло туда альф – проверить положение дел. Гильдия признавала только два типа омег – диких и повязанных. Выросших в семье в городе омег автоматически признавали вторым типом, поскольку до вязки их контролировали родители и опасности они не представляли. Живущих на равных правах в городах свободных омег охотники справедливо опасались – охота и желание убивать в оборотнях было от рождения.

Подумав о Гринде, Саске расстроился еще сильнее и, плюнув на оздоровительную успокаивающую прогулку, вернулся домой. Уж там-то не будет ни психов, ни оборотней.

Выспаться ночью Саске так и не удалось – ему показалось, что он только и успел сложить голову на подушку, как одновременно затрезвонил телефон и начала почти трястись от ударов входная дверь. Спросонья Саске не сразу понял, что происходит; телефон он проигнорировал и сразу пошел к двери: если случилось что-то серьезное, то быстрее об этом ему скажут лично, а не по сотовому.