Сердце Зверя (СИ)

Он оглядел ее разодранные в кровь руки, поморщился, но промолчал. Посидел немного, рассматривая комнату и явно пытаясь найти хоть какие-нибудь темы для разговоров. Карин смотрела на него мрачно и зло, будто он был виноват во всех бедах в ее жизни.

- Эм… – протянул наконец альфа неуверенно, будто боялся, что за неправильное начало беседы ему оторвут голову. – Ты же Карин, да?

Карин, твердо решившая игнорировать этого типа как можно дольше, перевела на него удивленный взгляд. О себе она ничего и никому не сообщала, поэтому осведомленность альфы ее напрягла. Сообразив по ее лицу, что ляпнул не то, альфа озабоченно почесал щеку.

- Один из твоих соплеменников сказал. Только этого от него добиться и получилось, - признался он.

Карин мельком задумалась о том, почему никто не допрашивал ее, и пришла к выводу, что ее рана и скорое признание во всем остальных спасли ее от допроса. В конце концов, вопросы, насколько они знали в стае, всегда были одного типа: кто еще в стае – поименно – и куда они направлялись, где основные места «обитания» и убежища. Другое дело, что в стае давно уже наизусть разучили сценарий, по которому нужно было отвечать. Про имена же пойманных омег солгать было сложно, да и жить потом под чужим именем вряд ли было бы приятно.

- Ну… Я Суйгецу, - представился альфа.

Карин посмотрела на него с мрачным раздражением и отвернулась, в последний раз безуспешно дернув руки. Наручники проехались по разодранным запястьям, но Карин это мало беспокоило. Она упустила свой единственный шанс сбежать от Гильдии – пусть и ценой собственной жизни – и теперь была обречена провести полнолуние, а за ним и жизнь, в компании типа, которому она едва не откусила когда-то голову. Пусть этот альфа и не казался агрессивным, Карин сомневалась, что он будет хорошо к ней относиться после такой встречи.

Повисло неловкое молчание. Этот альфа, Суйгецу, не добившись от нее никакой реакции, замолчал, а потом придвинул к себе принесенную сумку и вытащил оттуда увесистую книгу. Карин немедленно задумалась над тем, можно ли кого-нибудь убить таким томиком, и альфа, перехватив ее взгляд, благоразумно отодвинулся подальше, хотя в этом не было никакого смысла. Руки Карин были прикованы к стене, и движения ее были весьма ограничены.

В таком молчании они провели почти полдня, а потом Карин пришли «проводить» в туалет. Альфа, постоянно конвоирующий ее из уборной и обратно, бесил Карин неимоверно. Мало того, что он больно заламывал и без того ноющие от цепей руки, так еще и волок ее по коридорам без особой аккуратности, словно она была манекеном.

Когда Карин дернулась от боли в заломленной руке в очередной раз, альфа бесцеремонно перехватил ее за волосы и дернул так, что боль вспыхнула еще и в шее – голову пришлось откинуть назад. Карин ждала, что альфа ее ударит, но удара не последовало. Суйгецу, увязавшийся за ними, перехватил альфу за руку.

Карин, во время поездки в Коноху считавшая, что успешно довела его до белого каления, поняла, как она ошибалась, и невольно испытала желание убраться от него подальше. Таким взбешенным она Суйгецу никогда не видела, да и не горела желанием видеть еще раз.

- Отпусти, - слишком спокойно проговорил Суйгецу, продолжая удерживать альфу за занесенную для удара руку.

Тот раздраженно покосился на него, но пальцы разжал, и Карин выпрямилась, встряхивая головой. Волосы у нее были не первой чистоты, и отяжелевшие пряди неохотно расправились, взъерошенные чужой хваткой.

- Еще раз ее тронешь – сломаю руку, - все так же невозмутимо продолжил Суйгецу, отпуская альфу. – Ее приписали ко мне, и за нее отвечаю я. Тронешь – пожалеешь, - повторил он.

Карин, верно истолковавшая эту перепалку как стандартные альфовские замашки в духе «омега – моя», недовольно поджала губы. Становиться чьей-то собственностью ей не хотелось абсолютно, но этот альфа хотя бы ее защитил, в отличие от многих других.

Карин открыла глаза, нисколько не чувствуя себя хоть немного отдохнувшей. Она вспоминала свою прошлую жизнь всю ночь, изредка проваливалась в неглубокий сон, но и там продолжала пролистывать страницы памяти, будто не в силах остановиться. В итоге проснулась Карин еще более уставшей, чем была.

У нее едва получилось накануне убедить Саске с Наруто спать отдельно от нее – достаточно было и того, что они все это время караулили ее, будто привязанные. Карин отчетливо помнила их присутствие даже через ее «кому», и держать их возле себя еще дольше не хотела. В конце концов, из-за нее у них не оставалось время ни на них самих, ни друг на друга.

Вздохнув, Карин поднялась с постели, наскоро умылась, избегая смотреть на свое изможденное осунувшееся лицо, и спустилась в кухню. Стараясь не шуметь, она сварила кофе и села за стол, грея руки о горячую чашку.