Сердце Зверя (СИ)

Вода тугой пенистой струей лилась в ванную и уходила в водосток. Шум воды уже не беспокоил Наруто, который последние пятнадцать минут провел в постели, слушая, как Саске разговаривает с собственным отражением в запотевшем зеркале, видя в нем кого-то другого. Наруто не был уверен, что хочет знать, кого именно Саске там видел. Ответ был слишком очевидным и слишком пугающим.

Наруто проснулся от звуков голоса Саске. Было два часа утра, в доме было тихо, и только голос Саске, перебиваемый шумом воды, нарушал ночную гладь.

- Нет, нельзя. Слишком заметно, да еще и… Я знаю. Я помню, но… Да, но здесь все-таки штаб… Нет, я понимаю… – услышал Наруто, и этот сбивчивый монолог, больше похожий на диалог с вырезанными репликами второго собеседника, вдруг живо напомнил ему одно давнишнее утро, в которое он проснулся точно так же – от голоса Саске, разговаривавшего с самим собой в пустой ванной комнате.

Господи, каким же он был идиотом. Раньше Наруто никогда не пропустил бы таких очевидных вещей. Раньше он не пускал все на самотек, не переставал контролировать ситуацию… Но он настолько доверился Саске, что расслабился, перестал быть настороже, упустил из виду самое главное – благополучие Саске.

Наруто бесшумно поднялся с постели, зная, что может передвигаться достаточно тихо для того, чтобы вода, бьющая широкой струей в ванную, скрыла его присутствие. Неслышно подойдя к открытой двери в ванную комнату, Наруто осторожно заглянул туда.

Саске стоял, оперевшись на раковину, у запотевшего зеркала, неотрывно глядя на свое отражение, но видел он там явно не самого себя.

- Да, она уже… Но это слишком рискованно. Послушай, я знаю, что… Нет, конечно, я этого не хочу, но… – услышал Наруто негромкое бормотание, и ему вдруг стало очень жутко.

Саске действительно верил в то, что говорит с кем-то. Он действительно верил, что слышит кого-то, что спорит с кем-то, и это, черт возьми, было лишним подтверждением тому, что Зверь разрушал рассудок Саске, заставляя его плясать под свою дудку.

Не в силах больше смотреть на это, Наруто попятился и вернулся обратно в постель, отворачиваясь от двери в ванную, чтобы Саске не понял, что он не спит.

И Саске ничего не услышал, продолжая спорить с самим собой на ему одному известную тему. Наруто лежал на кровати, с головой укрывшись одеялом, и чувствовал себя настолько паршиво, что хотелось, как в далеком детстве, разрыдаться, потому что ничего другого он сделать не мог.

- Да, я знаю. Я найду ее, хорошо, - вдруг отчетливо проговорил Саске, выключая воду, до того бесполезным потоком устремлявшуюся в водосток.

Наруто поспешно выровнял дыхание, заставляя себя успокоиться, и закрыл глаза, слушая, как Саске осторожно открывает шкаф и достает одежду. Он быстро оделся и ушел, по-прежнему двигаясь с волчьей бесшумностью.

Когда за ним закрылась входная дверь, Наруто подождал еще десять минут, неотрывно глядя на электронные часы на тумбочке, и набрал короткую смс с одним-единственным словом: «Сегодня».

С того памятного похода по магазинам прошло несколько дней, и эти дни слились для Саске в сплошной поток дикой злобы, которая травила ему душу. Причина была простой и очевидной: Конан.

Если Саске случалось выходить на улицу – он мельком видел ее где-нибудь неподалеку. Она встречалась ему в Гильдии, по дороге домой, мелькала даже в соседских окнах – причем всякий раз в разных домах.

Саске чувствовал себя жертвой, за которой охотится хищник, и его это бесило, потому что хищником был он со Зверем. И вся его суть противилась такому откровенно вызывающему поведению со стороны Конан. Потому что Конан и не пыталась скрываться. Она ходила вокруг него кругами, будто дожидаясь, пока он окажется один, в укромном месте, чтобы можно было наконец закончить всю эту историю с невесть как попавшим к простому охотнику Зверем.

Саске стоило больших трудов сдерживаться; он смутно чувствовал, что что-то происходит с Наруто, да и от Карин он ощущал что-то иное, чем обычно, и нервировать их еще сильнее не хотелось.

Но Конан будто специально доводила его, дожидаясь, пока он сорвется. Иногда Саске задавался вопросом, знала ли она, чего добивается, или действовала наобум, не зная, к чему ее провокации могут привести.

В любом случае, теперь все это было неважно. Ненависть к Конан – чистая и ничем не замутненная, заняла все мысли Саске. Спроси его кто – Саске бы и объяснить не мог, почему он реагировал так остро на простое присутствие Конан. Но Саске никто не спрашивал, и он привычно отдавался этим эмоциям, зная, что они придают ему сил… И не дают задуматься над тем, что он делает.

Конан ждала шанса, возможности для последнего удара, и Саске собирался ей его обеспечить.