Я был счастлив и горд рождением сына, пока муж Каролины не потребовал, чтобы ребенка назвали Ги, а не Порам, как хотелось мне. Я еще больше возненавидел человека, который, как мне казалось, украл мою жену, ведь я женился на Каролине первым. Она полностью разделяла мои чувства, но что-то менять было поздно, к тому же нам достало корысти понять, что сын графа в этой жизни добьется большего, чем сын поэта. Второй наш сын все же стал Иорамом, затем родилась дочь Катарина-Леони. Когда малолетнему Жермону Ариго потребовался наставник, Каролина устроила так, что граф Ариго пригласил меня, и я, отринув последнюю гордость, стал домашним ментором. Мы были бы счастливы, если бы не приезды генерала Ариго и не взаимная неприязнь, вспыхнувшая между мной и сыном Каролины от графа.
Я и моя жена (а я всегда считал Каролину своей женой) мечтали о том, чтобы граф Ариго погиб, но он всякий раз возвращался и поднимался в супружескую спальню, а я в своей комнате страдал от унижения и бессильной ненависти. Каролина молила Создателя избавить нас от графа, потом она прибегла к волшбе и попыталась наслать на Ариго порчу. Я не верил ни в милость Создателя, ни в деревенские заговоры, но вскоре граф едва не погиб. Он выжил чудом, но был вынужден выйти в отставку и вернуться в свои владения, окончательно разрушив наше счастье.
Его сын к тому времени уже покинул отчий дом и служил в гвардии. На мой взгляд, он вырос ограниченным, грубым и ординарным молодым человеком, не ценившим то прекрасное, что было создано человеческим гением, и помышлявшим лишь о военных развлечениях. Неопрятный, прожорливый и навязчивый, он был истинным сыном своего отца. Сперва мы с Каролиной произносили эти слова с горечью, позже - со страхом.