Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь

– Сперва меня обвиняли в сговоре с ее величеством, которую называли не иначе как «эта Ариго», – сетовал Фарнэби. – Дескать, мы предали короля в руки узурпатора и сдали Олларию. Потом ее величество разнесла эту сплетню в клочья, и что же? Теперь я бросил уже королеву. Нет, я не спорю, я в самом деле не кинулся на изменников с вилкой для рыбы, но разве те, кто меня судит, сами хоть кого-то спасли?.. Поймите, я не напрашиваюсь на орден, да в Талиге и нет ордена, который дают за непредательство, но мне обидно. Где были бы мои соседи, окажись они за тем же столом, что и мы с вами? Это здесь Давенпорт на Давенпорте, а в Олларии? Гогенлоэ обижен на меня за то, что я принял от Фердинанда должность геренция, а почему мне было ее не принять? Я, между прочим, исполнил волю моего короля.

– Что и кому я должна подтвердить? – перешла к делу Луиза. – Я слышала, как вы выступили против замены Первого маршала Талига, помню и то, что вы сказали Рокслею, но не стану же я объезжать ваших соседей!

– Что вы, я никогда не посмею просить о подобной жертве! Но вы можете открыть глаза вашим покровителям хотя бы на историю с Гогенлоэ. Простите… Мне кажется, или я вижу вашу дивную дочь? И почему-то в обществе моего старшего конюха…

Маршала поймали. Конюх, дюжий мужчина средних лет, волок издающий боевые вопли сверток. Селина с поджатыми губами шла рядом.

– Мы искали пропавшего кота, – несколько растерянно объяснила госпожа Арамона. – Нам сказали, он побежал к конюшням. Наверное, паршивец затеял драку.

– Мне не нравятся их лица, – бросил Фарнэби. – Им следовало бы улыбаться.

4

– Создатель, – Арлетта не выдержала и поморщилась, – что за мерзкое существо! И ведь я эти откровения уже читала. Некоторые души сродни тухлым яйцам, пробирают при каждом столкновении…

– Это сравнение тебя недостойно, – укорил Ли. – Одно тухлое яйцо проберет один раз, а сей мэтр не отпускает тебя вторую неделю. Впрочем, я тоже потрясен. Его гальтарским. С подобными знаниями браться переводить Эрнани…

– Ты переведешь лучше?

– После войны. Но перейти на язык Иссерциала и Эсператии, чтобы скрывать свои мыслишки! Это само по себе притча. – Лионель вновь взялся за записки покойного ментора. Шабли вел их со дня прибытия в Лаик, сперва на талиг, потом, едва не попавшись с Сузой-Музой, на гальтарском. Весьма посредственном, сын был прав. Сын был прав, и сын был рядом, это наполняло душу теплом, смешанным с растущей тревогой за Арно и ощущением того, что нужно спешить. Куда и зачем, женщина не понимала, как не понимала, для чего перед самыми родами затевала большие уборки с вытряхиванием всех шкафов и сундуков. Тогда она торопилась, боялась не успеть, боится и теперь.

– Мама, – окликнул Лионель, – те, кто остался в Лаик, не пытались свести счеты с Сэц-Пуэном?

– Нет.

– Из Олларии до Лаик вас добралось сперва трое, потом Джанис с Пьетро притащили еще шестерых, причем вы с Пьетро в скверне, если зелень – это скверна, можно сказать, купались… Не взбеленился никто – ни вы, ни слуги, ни солдаты с крестьянами, а мэтр, чуть ли не в каждой записи объяснявшийся вам в ненависти, тревожился лишь о том, возьмут ли его с собой. В первый день дороги не произошло ничего, потом вы встретили Уилера, Шабли все еще был тих и лишь хотел добраться до рукописей Эрнани…

– Не совсем так, – уточнила Арлетта. – Сами рукописи его не занимали, он пытался навязать себя. С учетом его чувств это особенно мило…

– Затем он решил попытать счастья еще раз, привлек на помощь Сэц-Пуэна, отыскал тебя, начал прежний разговор и сорвался.

– Это было мерзко, – припомнила Арлетта. – Сперва я подумала, что он пьян…

– А это и похоже на пьянство, которой стало чумой. Или на чуму, которая похожа на пьянство…

– Города, пьяные чумой. – Женщина вздрогнула. – Ужасно…

– Да, – и не вздумал утешать Лионель. – Рокэ опасался Олларии, но об Эйнрехте он не думал.

Стук в дверь показался тревожным, а может, тревога была с ней. Арлетта поправила волосы. Она не хотела ждать худшего, но ждала.

– Прошу прощения, – извинился Фарнэби. – Дважды прошу. За вторжение и за то, что под моей крышей…

5

Все началось с того, что Селина пошла искать кота. Собрата-Маршала Лионель помнил – черно-белый, дворовый, боевой, он просто не мог не удрать. Во время поисков девушка столкнулась со вторым дворецким Фарнэби, и тот повел себя невежливо и даже пошло. Девица Арамона ссориться, по своему обыкновению, не захотела и, не сказав грубияну ни слова, двинулась дальше. За конюшнями ей помогли-таки отыскать пропажу, и с котом на руках Селина отправилась назад.