Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь

– Да ну их… – отмахнулся, закрывая глаза, Чарльз. – И тебя тоже. Надоели.

3

Нареченный Куртом проверял обозы, и мараги сопровождали его, как правнуки Кабиоховы сопровождают достославного из достославных. Они шли от повозки к повозке и от палатки к палатке. Роскошная опиралась о руку любимого; Мэллит вел нареченный Абелем, гоганни называла его «господин Трогге». Дорога не была длинна, но к генералу Вейзелю часто подходили и спрашивали, и он останавливался, чтобы выслушать и дать совет.

– «Графиня» будет отставать, – говорил он. – Лучше впрячь не лошадей, а волов, и отправить ее с продовольственным обозом. Осада Мариенбурга…

– Комендант тут? Мне коменданта надо… Вот сейчас и надо!..

– Кто меня ищет? – Господин Трогге завертел головой и увидел чрезмерно обильную в переднике и чепце. – Ты, Берта?

– Кто ж еще? Скажите вашим помощничкам, что они совсем сдурели! Это где же видано, чтоб капустняк без свежего жира, без перца, и сметана жидкая, как молочишко какое?! Такая бурда в рот и с дороги не полезет, не то что в дорогу, а скажут, скажут, что мамаша Берта то ли перепила, то ли своровала… Да я ж от такого позора…

– Погоди…

– Сами годите! Как варить, так мамаша Берта, мамаша Берта, а как провиант выдать, так «погоди»…

– Капустняк? – Нареченная Юлианой слышала то, что нельзя было не слышать. – Что с ним не так?

– А то, госпожа генеральша, – чрезмерная быстро повернулась к роскошной, – что из таких харчей сам Создатель только бурду и сварит… Позор один! Ни жира, ни перца, ни…

– Гусиную солонину вымочили уже?

– По четвертому заходу. И капусту порубили. Стала б я при немоченой солонине…

– Тише. – Юлиана положила руку на плечо гневной. – Наш сегодняшний капустняк запомнят надолго. Мелхен, Берта говорит о местном супе из соленой гусятины с квашеной капустой. Это питательно и очень вкусно, но с твоими травами будет еще лучше! Курт, мы с Мелхен поможем стряпухам.

– Конечно, дорогая… Береги себя. Господа, вы напрасно думаете, что подобным образом закрепленные цепи…

– Вы только дать велите что положено, а уж мы сготовим… Да такого капустняка, как у матушки Берты…

– Господин Трогге, – велела роскошная, – отправьте с Бертой капрала позлее. Эти интенданты всегда так, если не воруют, то скаредничают. Мелхен, что ты знаешь о гусиных супах?

– Есть суп из гусиных сердец с яблоками. – Как же его любил отец отца! – Каждое сердце нужно разрезать на четыре части и варить в подсоленной воде…

– Потом мы обязательно попробуем, а из соленой гусятины вы готовите?

– Наш закон разрешает готовить лишь свежее мясо…

– Неважно, теперь ты живешь по законам Горной марки, а соленую гусятину ты уже ела… Что из трав и кореньев туда пойдет? Петрушку с луком и так кладут, но Курту нравится, когда приправ много…

Они подбирали травы и вместе с женщинами у котлов ждали, когда разварится крупа. Мэллит нравилось хлопотать и отвечать улыбкой на улыбки, только луна напоминала о себе болью внизу живота и в груди, словно хотела открыться зажившая рана. От кипящих котлов веяло жаром, бочки от капусты неприятно пахли, и девушка поднялась чуть выше – на небольшую пустую площадку, откуда были видны не только костры, но и ведущая к ним тропинка. Растирая ноющую грудь, гоганни смотрела на поле, где гнал коня одинокий всадник. У телеги, в которой ждали ночного огня беды марагов, наездник повернул, и Мэллит поняла, что он торопится к старцу с двумя именами.

На склоне холма было приятно, но ее могли хватиться, и гоганни вернулась к котлам. Там нарезали морковь и лук. Там пели про хитрого парня, который обманом заставил девушку себя поцеловать.

– Скорее, – торопила стряпух нареченная Бертой, – крупа доходит… Барышня, никак родитель ваш?

Нареченный Куртом быстро поднимался по тропинке, при нем было двое солдат. Мэллит еще не знала, зачем он идет, но душа, ожидая беды, задрожала, а костры перестали греть. Роскошная поспешила навстречу мужу, и Мэллит побежала за ней.

– Дорогая, – Курт взял супругу за руку, – в округе появились дриксы. Они скоро будут здесь и, без сомнения, атакуют лагерь. Вам с Мелхен нужно немедленно уходить.

Это дриксы… Те самые «гуси», которые убивают марагов. Но ведь они ушли? Ушли, и их проводили… Нареченная Юлианой подошла к мужу совсем близко.

– Ты хочешь сказать, – зашептала она, – что в городке, где нет сейчас никого из военных, безопасней? Да если до него доберется хотя бы кучка мародеров, что нас там всех ждет?!

– Милая, они туда не доберутся, но вы отправитесь не во Франциск-Вельде, а в Альт-Вельдер. Драгуны Придда, те, что помогают Ульриху-Бертольду, возьмут вас в седла. Я знаю, тебе это сейчас вредно, но ничего не поделаешь.

– Нет, Курт. Мараги гордятся, что мы приехали на их праздник. Что они скажут, если я сбегу, а их жены и дочки останутся? Дорогу к городу вы полностью не перекроете, уж это-то я понимаю! Курт, мы с Мелхен должны быть здесь.

– Любовь моя, мне некогда с тобой… – На тропинке показались люди, и нареченный Куртом замолчал. Мэллит видела, как он сжал руку любимой, как та кивнула.