Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

– Пьетро потому в Паону и не поехал, – начал Капрас и понял, что о таком лучше не болтать. Не из-за спевшегося с отцом Ипполитом послушника, из-за свято верующего в императорскую избранность легата, которому кто-нибудь непременно донесет.

– Ого! – не преминул вцепиться в скользкий хвост Турагис. – Молодец парень! Правильно ты его подобрал, путный клирик, как за дело возьмемся, нам пригодится. Прошлый раз мы не дообедали, но сегодня ты из-за стола не встанешь, а выползешь. Пошли, нагуляем аппетит и гривастых моих глянем. Гвардейских капризников не держу, уж извини, но бегать будет исправно.

– Так мне не глядеть, – засмеялся Капрас, – мне ездить, и я уже двадцать лет как из гвардии отпросился.

– Сам, значит, ушел! – расплылся в улыбке стратег. – А я-то думал, чего это ты мне с ходу понравился? Тебе дело нужно, а не цацки и подведенные зенки, ну так будет у тебя дело, но сперва – кони. Заслужил.

Карло не упирался: корпус в самом деле получился сносный, особенно если вспомнить, из какого сора он вырос, однако Паона с благодарностью не спешила. Маршал понимал, что занятому морисками Оресту не до того, и все равно в глубине души ждал. Дождался, пусть и не от императора. Зато Турагис понимает, сколько сил было вколочено.

– Господин стратег, ваше одобрение стоит ордена.

– Еще бы! – огромная ручища опустилась на плечо, но Карло был к этому готов. – Я не тряпки и не бумажки вижу, а самую суть. Ничего, маршал, главное у нас впереди! Ставро, все готово?

– Да, господин стратег!

– Вперед! Один конь – не конь, два коня – полконя. Возьмешь пару, будет с твоим без одного четыре. И не смей отнекиваться! Это мои ребятишки, – господин стратег топнул ногой в почтенном сапоге, – кому хочу, тому и дарю! Щенки шелудивые, те от меня разве что пинков дождутся.

4

В то, что Ирэне в самом деле плохо, Луизе не верилось, просто Ариго победил приддовскую безупречность и графиня принялась врать. Выйди Ирэна замуж от безнадежности, она бы продолжала чтить этикет, так что это – любовь. Похожий на выспавшегося Эпинэ генерал сумел отогреть статую, и та потихоньку училась жить, а сотворивший чудо Ариго был откровенно счастлив. Капитанше это ужасно нравилось – счастливые люди ей встречались нечасто, а уж в последний, чтоб его, год! Луиза попыталась припомнить: перед глазами встали принесший весть о фельпской победе Фердинанд и бедняга Эйвон. Оба покойные, но Ларака хотя бы не стаскивали с любовного облачка.

«Умереть в уверенности, что ты любим, есть величайшее счастье», – наставляла одна из книжек Катарины, однако дуэнья с ходу решила, что брякнувший подобную чушь умник на самом деле дурак. Счастье со смертью сочетается не лучше, чем ветчина с несвареньем, разве что влюбиться в выходца, но если ты счастлив и влюблен, какая же это смерть?! Ну тень куда-то делась, беды-то! Зое и без нее хорошо, только живая любовь всяко лучше. Можно менять платья, не бояться кошачьих когтей и не лезть к бывшим супругам, требуя учудить нечто святое, а ведь чудить так или иначе придется… Госпожа Арамона воссоединяться с покойным мужем не собиралась, оставались святость или замужество.

– Прошу вас, сударыня, – дверь была открыта, и служанка услужливо раздвинула лиловые с серебром портьеры. Ариго стоял у камина, Ирэна устроилась в кресле.

– Госпожа Арамона, – пригласила графиня, – садитесь рядом со мной, нас ждет странный разговор. Я до сих пор не знаю, зачем вы здесь, но для нас это большая удача.

– Благодарю вас, – вежливый допрос перед изгнанием или что-то другое? – Я не думала, что сегодня понадоблюсь кому-то, кроме баронессы Вейзель.

– Баронесса Вейзель нуждается в обществе…

– Мне ее очень жаль, – перебил жену генерал, – но у меня остался только этот день. Вы нас спасаете, это очевидно!

– Ну что вы, – начала Луиза и тут ее, наконец, осенило. – Мое появление в Альт-Вельдере выглядит странно, я это понимаю, но дело в том, что графиня Савиньяк хотела поздравить вас лично. Получив ваше письмо, сударь, она очень обрадовалась, и тут стало известно о приезде герцогини Ноймаринен. Если бы графиня Арлетта уехала, ее бы неправильно поняли, но ей так хотелось убедиться, что… ее сын… Проэмперадор не ошибся, когда…

– Когда разрешил наш брак, – улыбнулась Ирэна, – он не ошибся. И вы это поняли.

– Да, – иногда стоит быть краткой. – Но сейчас я не понимаю, зачем вы тратите на меня время.

– Я обещал Ойгену… генералу Райнштайнеру расспросить вас о сестре. Только не бойтесь меня расстроить… Мне почти все равно, что было раньше, ведь я нашел Ирэну.

– Это я нашла, – не согласилась женщина. – Госпожа Арамона, мой муж хочет сказать, что потерю семьи он уже пережил. Обещаю, наша беседа не затянется.

И беседа не затянулась, можно сказать, она даже не началась: баронесса Вейзель не выносила одиночества, а лестницы ее не пугали.

– Генерал, – из всех кресел вдова выбрала то, что поближе к печи, – я только сейчас вспомнила, что вы упомянули о моем племяннике. Я не думала, что вы встречались, иначе бы спросила сразу. Где вы видели Ротгера и как он вам показался?

– Ротгера?

– Адмирала Вальдеса, Жермон.