Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

– Это ужасно. Ужасно, когда женщина говорит мужчине и офицеру «не надо его». – Адмирал развернул не перестававшего вопить поросенка мордой к себе. – Прощайте, юноша. Позабудьте краткий миг свободы и будьте сыты, а следовательно, счастливы.

Чарльзу с хихикающим Бэзилом оставалось лишь смотреть, как пегая тушка исчезает в холщовой пасти. Мешок дергался и визжал, Линда на что-то торопливо жаловалась, Вальдес слушал, кусты одного за другим выпускали незадачливых охотников. Поли с Фредом, драгуны, парочка кэналлийцев, Бертольд…

– Вот нам и знамение, – оставшийся с пустыми руками балабол унывать не собирался. – Поймал адмиралушка свинью, а зайца и подавно схватит. Ибо уши.

– Адмивал? – Поли пихнул локтем родича. – Это ж тот самый… котовый манифест. Котовый Ягостный.

– Не «яростный»! – Вальдес стремительно обернулся, в черных глазах плеснуло что-то дикое. – «Бешеный». Запомни – «Бешеный». А порядок у вас будет! Мошенников с гнильем на каторгу, их покровителей – в петлю, самозванцев туда же, а «маршала» Заля – первого. Можешь так всем и рассказывать. Все, альбатросы, полетели.

Глава 6 Гайифа. Калабакия. Речная усадьба Талиг. Альт-Вельдер 400 год К.С. 5-й день Осенних Молний

1

Турагис додумался на развилке дорог, одна из которых вела к купленному им несколько лет назад по дешевке поместью, возвести чуть ли не форт, очень трогательный. Дюжие парни в почти мундирах умело раздвинули переносные решетки, после чего, выпятив грудь, встали по обе стороны открывшегося прохода. Не поощрить подобную красоту было невозможно. Мгновение поколебавшись между воинским салютом и парой монет, Капрас избрал серебро и расстался с более или менее наезженным трактом.

Дорога к зимней резиденции «небожественного Сервиллия» оставляла желать лучшего. Своих молодцов истосковавшийся без дела полководец школил с душой, только выучить деревенщину управляться с алебардами – одно, а привести в порядок немалое, разоренное промотавшейся бестолочью хозяйство – совсем другое. Пусти старик в оборот фамильные камни раньше, ползущий сквозь заросли придорожника проселок превратился бы в нечто пристойное, но Турагис вытряхнул фамильные шкатулки лишь сейчас, и то на нужды чужого корпуса. Задним числом стало неловко, и маршал окликнул еще не отправленного в распоряжение легата – пусть попросит еще раз! – Агаса:

– Как там? В самом поместье?

– Ну… – бывший гвардеец замялся, соображая, что нужно начальству. – Разбойникам в Речной Усадьбе делать нечего во всех смыслах! Живет господин стратег скромно, но, случись что, отпор даст. В слугах у него или ветераны, или натасканные силачи из местных. Усадьба очень удачно примыкает к речному обрыву. Мы подъезжаем с другой стороны, но и отсюда, сами видите, незаметно не подойдешь. Буераками вскачь не погнать – кони ноги переломают, а проселок узкий. Жилья рядом нет, ближайшее жилье – три-четыре часа хорошей рыси, так что случайно сюда не забраться, а не случайно… Потрошить обозы и вкусней, и безопасней.

– У стратега, – напомнил Капрас, – хорошие лошади. В Белую Усадьбу, похоже, вломились, чтоб очистить конюшни.

– Белую Усадьбу толком не охраняли, сторожевых псов и тех не было. Мой маршал, поверьте, госпоже Гирени ничего не грозит. Врасплох Турагиса не застать, будь иначе, Лидас бы злился куда меньше.

– Твой приятель понял, что здесь его выдерут?

– Именно, а ведь разбойников он успокоить смог.

– Да уж… – перед глазами в который раз встал навалившийся на неподъемную железяку худенький призрак. – Только мародерам никто не указ – ни мы, ни легат, а про местные власти и вспоминать неприлично.

– Мой маршал, река достаточно глубока, чтобы в крайнем случае уплыть, но здесь крайнего случая не будет.

Улыбается. Ему, видите ли, смешно! Ничего, получит на пятом десятке в подарок шестнадцатилетнюю кагетку, вот пусть тогда и ржет. Или рычит на хихикающих сопляков. Сам Капрас старался хотя бы не быть смешным и поэтому ехал приличествующим маршалу аллюром. Кавалькада торжественно ползла средь высохших сорняков, что прятали камни, норы, коряги и прочие гадости, препятствующие кавалерийским атакам. Только в Белую Усадьбу зверье кто-то впустил, ну да Турагис – человек бдительный, одна застава у перекрестка чего стоит!

Дорога вильнула, и Карло не утерпел, привстал в стременах. Как раз вовремя, чтобы увидеть возглавляемую толстым Ставро встречную процессию. Доверенное лицо стратега не могло похвастаться ни личной выправкой, ни статью своего мерина, однако сопровождение было роскошным, даже коней подобрали в масть. Рыжие с белыми отметинами жеребцы до гвардии не дотягивали, но драгуны таким бы обрадовались.

– Господин маршал, – отрапортовал толстяк, – господин стратег пребывают на зимней квартире и ждут. Следуйте за мной.

2