Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

«Я продолжаю свои занятия, – уведомлял старый греховодник. – Теперь я окончательно убежден в том, что пренебрегать естественными науками недопустимо. Было бы крайне прискорбно, если б Вы, увлекшись практикой, позабыли о теории. При встрече, которая состоится в надлежащие сроки, я намерен проверить либо Ваши знания, либо Вашу смекалку. В свое время Вы за нерадение были оставлены без паштета из перепелов, если Вы так и не восполнили пробел в своем образовании, я буду недоволен. Мне не нравится объяснять то, что должно стать очевидным после первого же намека, поэтому предлагаю Вам подумать о свойственном Ожиданию начетничестве, различиях между живописью и скульптурой и некоторых свойствах зеркал, а также о поведении фламинго и птичьих гнездах…»

– Эпинэ, – окликнул виконт доставшегося ему в спутники Иноходца, – чем отличается картина от статуи?

– Чем – что? – бывший Проэмперадор в очередной раз казался разбуженным, но Марсель его не винил – от подобного вопроса в подобных обстоятельствах не обалдел бы разве что Коко.

– Чем, – ласково повторил Валме, – картина или там фреска отличается от статуи?

– Ну… – напрягся Робер, – статуи лепят или высекают, а картины рисуют.

– Я тоже так думаю. – Банально, но папенька на очевидность и намекал! – Смотрите-ка, здесь все еще любят или что-то вроде того.

Застигнутая врасплох парочка от сбежавших невеж отличалась, как персик от редьки. Невысокий мужчина, вздернув голову и потеряв при этом шляпу, пытался загородить свою даму от грабителей, убийц, насильников и прочих свободных данариев.

– Успокойте их, – попросил Эпинэ. – Вас точно не узнают…

– О да, – от души согласился Марсель, непроизвольно пощупав воздух там, где могло бы покоиться пузо. – Но вы тоже изменились, уверяю вас, и, между прочим, к лучшему.

Валме не врал – правда о Звезде Олларии Иноходца не добила. Очень может быть потому, что баронессу успела подменить змеехвостая красотка. Эпинэ принял ее проделки за общие с Марианной сны, а узнав, что все давно кончено, превратил в сон весь свой роман. Не нарочно, просто так получилось.

– Хорошо, – одобрил непонятно что Робер, – я скажу сам.

– Вы больше не Проэмперадор, – шепотом напомнил Марсель, – теперь успокаивать граждан должны дуксы.

Салиган, похоже, думал так же.

– Голубок, – окликнул он продолжавшего топорщиться кавалера, – вы либо не покидайте голубятню, когда силы зла властвуют безраздельно, либо верьте в лучшее. Например, в меня!

– А… Ы… Судар…

– Обращение «сударь» является оскорблением, причем наказуемым. К счастью – вашему, – я не обидчив, однако вам в самом деле повезло. Крупно.

Выплывший из-за угла патруль сверкал фонарями и бряцал железом. Выглядело сие внушительно, особенно с учетом того, что по счету патруль был уже пятым. Салиган, поигрывая тростью, повернулся к стражам порядка.

– Пугаете граждан? – весело осведомился он.

– Как получается, – в тон откликнулся коренастый офицер, явно узнавший свободного дукса.

– У нас выходит лучше. Эти двое в отличнейшем ужасе, так что не усугубляйте. Что с Медузой? Все ловите?

– Почему нет? – подавил смешок данарий. – Ему без разницы, а нам – прибавка.

– И в самом деле, почему? – Салиган подхватил оцепеневшего кавалера под руку и повлек вверх по улице. Дамой, само собой, завладел Алва, в мерцании звезд казавшийся сущим разбойником даже Марселю. Незнакомка, тем не менее, взывать к страже не стала, и та неспешно потопала к Двум Рыцарям.

– Пора прощаться, – подвел итог свободный дукс. – Кстати! Вы жених, муж или любовник?

Вопрос был бестактен, и Марсель подошел поближе. В темноте женщина казалась приятной, зато мужчина теперь напоминал поднятого за уши кролика. Не лицом, лица было толком не разглядеть, унылой безнадежностью, а ведь десять минут назад походил пусть на небольшую, но собаку.

– Это очень печально,

– пробормотал язык виконта,—

 не годится для драки,
Постарайтесь решиться,
став не хуже собаки…

– Серж – мой брат… – очнулась дама. – Двоюродный брат!

– Любовник, – огласил очевидный вывод Алва, – и это прекрасно, потому что мы уделить вам должного внимания, увы, не можем.