Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

– Будьте свободны, – кивнул дукс. Марсель не сразу вспомнил, что в Данарии положено прощаться именно так. А еще бывший посол и наследник Валмонов! Позорище, хотя посреди ночи и захваченного дрянью города это малость извинительно. А вот что недопустимо, так это явиться на свидание с родителем без хоть сколько-нибудь приличного ответа. Картины и статуи, статуи и зеркала… зеркала и картины, зеркала и перепела… Без паштета будущий унар остался за небрежение наукой. Вернее, за то, что оптике с ее углами падения и отражения предпочел практическую анатомию в лице младшей маменькиной горничной. Занятие прошло отлично, но определить часом позже высоту освещенного солнцем дерева по длинам его тени и тени от угловой башенки юный практик оказался не в силах.

2

Последняя из выставленных хозяином бутылок – их и было-то всего ничего, не печали топить собрались – показала дно, и тут же кончились сыр и мясо. Себастьен Шарли обмакнул хлеб в подливу и посетовал:

– Никак не разберу, то ли еще очень поздний вечер, то ли уже очень раннее утро.

– На мой взгляд, ночь, – для убедительности Эмиль зевнул. – Глубокая.

– Начальству виднее, – кивнул кавалерист. – Сказано ночь, будет ночь.

Приглашенные разделить трапезу свитские и командиры полков намек уловили и принялись сворачивать салфетки. До утра было бы далеко даже весной, однако Шарли маршалу требовался без свиты и для начала более или менее трезвым.

– Господа, – Эмиль, подавая сигнал, поднялся, – благодарю за гостеприимство и отличную службу. Лошади здоровы, хорошо тренированы и отлично кованы, их наездники одеты-обуты, причем – к зиме, оружие в исправности. Соперничество с витязями Черной Алати определенно идет вам на пользу.

– Не только нам, – поймал мяч Шарли. – Теперь бы в дело.

– Дело не за горами. До обеда можете быть свободны. Себастьен, задержитесь-ка на пару минут…

Генерал с готовностью уселся, остальные с не меньшей готовностью устремились к выходу. То, что попойка где-нибудь да продолжится, было очевидно, и хорошо – Себастьен и его красавцы небольшой праздник заслужили честно. Эмиль добросовестно, эскадрон за эскадроном, объехал все три «вороных» полка и не выловил ни единого серьезного огреха. Мелочи случались, куда ж без них, и маршал для порядка время от времени отпускал замечания, а сопровождавший командующего Шарли опять-таки для порядка на проштрафившихся картинно порыкивал. Ерунда… За прошедшие месяцы «вороные» почти полностью восстановились после Мельникова луга, пополнив поредевшие ряды, как лошадиные, так и человеческие, а что до выучки, то земляки постарались – даже новонабранные, и те готовы были отменно.

Устроенный накануне смотр был последним – теперь бравых кавалеристов ждал не слишком им привычный зимний поход. На Олларию, как они считали, да, собственно, и не только они…

– Доброй ночи, господин командующий…

– Доброй ночи…

– Доброй…

Господа офицеры удалились, и тут же понятливые ординарцы принялись торопливо выносить тарелки и стаканы. Эмиль, не желая мешать, отошел к едва прикрытому, несмотря на зиму, окну, понял, что уподобился Ли, и чудом не скрестил пальцы, отгоняя всякие пакости. Не от себя – от братца; за свою армию командующий ручался, последние инспекции показали это в полной мере.

Возле Аконы ждали приказа ветераны гаунасской охоты и почти десять тысяч бергеров. У них маршал побывал в первую очередь, хотя и так было ясно: что горцы, что тот же Мениго к делу подходят серьезно; некоторые – так даже чересчур. Обоз сформирован в самой Аконе под присмотром Райнштайнера, там же и артиллерия, еще помнящая Вейзеля и уже принявшая Рёдера, в самом деле оказавшегося толковым. Здесь, в Альце, стоят только «вороные». Сражавшиеся с ними в одном строю ноймарские «волки» сейчас далеко, под Мариенбургом, их на Заля не ведут, так что проверять нужды нет. Остается алатская панцирная кавалерия, где дела всяко не хуже, чем у Шарли, разве что легким ужином у Карои не обойтись.

Визит к витязям маршал отложил напоследок, прикинув, что успевает не только напиться, но и выспаться. Было бы неплохо еще написать Франческе, однако любовные излияния на ум не шли, а доверять бумаге и женщине свои страхи Эмиль не собирался.

– Алатское, – Шарли с трудом водрузил на прибранный стол оплетенную алым шнуром бутыль, из которой можно было напоить коня. – Выигранное, между прочим.

– Все нам не выпить. Пари?

– Полковые перестроения – тут мы и быстрее, и точнее.

– Тогда понятно… Понятно, почему не кэналлийское.

– Будут кэналлийцы, будет кэналлийское, а с ноймарми я на их пойло не закладываюсь, беру обедами. Эмиль…

– Да?

– Когда ты напьешься, я задам вопрос. Заковыристый.

– Я не напьюсь. Я даже не стану заключать с тобой пари, ибо обставлю, но ответ ты получишь. Боюсь, правда, не тот. Новости о Кадельской армии до тебя, надо думать, дошли?

– Кое-какие… Слушай, ну зачем нам эдакое подкрепление? Я понимаю, Бертраму от подобного соседства тошно, но мы-то чем виноваты? И вообще, чем армию гонять, лучше бы командующего сменили, тот же Ансел из кадельцев за полгода людей сделает.