Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

Скрытничать Савиньяк не собирался: к обморокам Шарли был не склонен, а чистку армии от бесноватых воспринял с полным пониманием. Другое дело, что размах будущей резни, то есть утопления, самого Эмиля пугал до сих пор, Себастьену же, чтобы свыкнуться с новой целью, кроме немалого количества алатского требовалась уверенность, что иначе никак. Эмиль чуть зубы языком не стер, объясняя то, от чего сам до последней возможности шарахался, благо братец с Ойгеном взяли изломную дурь на себя. Ничего, объяснил.

– Столицу мы по незнанию проворонили, – подвел итог слегка охрипший маршал, – а вот с западом, если поспешить, можем и успеть. А если не спешить, получим ту же Олларию, только зубы там будут побольше…

– Это ты про Заля?

– Это я про бешеных тварей. – Эмиль приподнял бокал, решив для себя, что этот – последний. – Псы, даже самые дрянные, опасней сусликов. У данариев – полный сброд, у Заля – армия, и, если Лионель с Бертрамом не ошиблись, страх она растеряла. Страх, не выучку, какой бы паршивой та ни была.

– А лошади?

– Что лошади?

– От этой зелени только люди дуреют или кони тоже?

– Им-то с чего?

– А нам? – кавалерист вздохнул так, будто сам стал лошадью, разумеется, мориском. Эмиль поморщился и залпом допил «последний» бокал; думать о взбеленившихся подонках было тошно, не думать – невозможно, только узор не складывался даже у Райнштайнера. Барон умудрился между, как он выразился, «уборкой окрестностей Аконы» и подготовкой обоза составить реестр изломных странностей, торжественно заключив, что «подобные неприятности в столь значительном количестве проявляются впервые, что делает потери неизбежными, а полученный опыт – бесценным для будущих поколений». О затее Ли бергер не написал ни слова, но проклятое «делает потери неизбежными» из головы не лезло, хоть тресни. Вино было бессильно, шадди – тем более, а тут еще пришли письма от матери. Десять строчек Арно, двадцать – ему, остальное – Лионелю. Дюжина страниц «бесценной для будущих поколений» зауми.

Удивленно хлюпнула, будто ругнулась, отодвигаемая бутыль – не дождавшийся ответа Шарли истолковал молчание начальства по-своему.

– Мы выступим, как только доставят приказ, – заверил он бравым генеральским тоном. – Господин командующий, желаю тебе хоть немного отдохнуть.

– Алва бы на моем месте ложиться не стал, и я, пожалуй, тоже не буду. – Обиделся и немедленно простил, или что-то чувствует? – Лучше подумаю, что еще осталось сделать, а вот ты ступай спать.

– Как-то не тянет, а подумать мне тоже не мешает. Могу прямо здесь, могу убраться.

– Здесь. Леворукий знает что! Полночи дурью маемся, а ведь могли бы маршрут поточнее наметить, переходы посчитать.

– И то! – кавалерист распахнул дверь, за которой караулили бодрый кот и сонный адъютант. – Еще свечей, прогорели, и шадди. Вина не надо.

– Во всех смыслах, – усмехнулся Эмиль, косясь на алатский выигрыш, все еще способный сбить с ног троих. Во всех смыслах сбить.

3

Ноги они с Алвой не переломали, но взошедший над мертвым аббатством тонюсенький месяц пришелся кстати. Если б еще через него не скользили похожие на дымные клубы облака, напоминая о чем-то смутно-страшном, что навеки приросло к ночи, ветру и луне.

– Почему? – внезапно спросил Иноходец, – почему облака бегут, а внизу тихо?

– Вам не хватает воя и свиста? – полюбопытствовал Рокэ, разглядывая черную двурогую громадину. – Рамон прав, удивительно невезучий храм… В него могло вернуться столько заметных персон, а прорвался дурак и ворюга. Книжные призраки полны величия и чувства долга, нам же если кто и попадается, то валтазары. При этом в Багерлее призраков и духу нет, а ведь там не всегда было столь благостно.

– Благостно? – порой Роберу начинало казаться, что он привык к Рокэ, но попробуйте привыкнуть к Сагранне!

– С этим небытием что-то не так… – постановил Ворон и неторопливо двинулся в сторону помнящей Айнсмеллера и сюзерена террасы. Огороженное тьмой пространство казалось огромным и злым, будто сожравшее Надор озеро. О стынущей в провале воде и разрывающих кладбищенскую тишь обвалах рассказал Дювье. Шар Судеб мимоходом смахнул в бездну любовь Айрис, ненависть Мирабеллы, благородство Наля. Через Ноху он тоже прокатился, вот по этим самым плитам…

– Это было здесь! – не выдержал Робер. – И вон там. Альдо и Моро… Вы ведь так ничего и не знаете!

– Отчего же? – Алва взял Робера под руку, будто уводя от неприятного собеседника на каком-нибудь приеме. – Моро застрелили вы, больше было просто некому. Все присутствующие хотели смерти анаксика и не возражали против смерти Окделла. Вы примчались и пожертвовали лошадью, что, на мой взгляд, естественно.

– Моро гоняли по двору, именно гоняли… Альдо еще шевелился; его смерти в самом деле желали все, кроме Дикона. Даже Катари…

– А вы?

– Не знаю! Я уже предал…