Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 5

– Я должна, – Сэль была грустна и спокойна, как осенний рассвет. – Конечно, если Баата согласится, а там посмотрим. Толковый король поймет, что со мной хорошо ловить бесноватых, которые лезут к нему из Гайифы, и не станет делать плохо женщине, которая ему полезна. И у которой такие друзья, как у меня. Если вдруг муж станет вести себя со мной по-скотски, папенька и Зоя с ним поговорят, но я думаю, до такого не дойдет. Виконт Валме говорит, что Баата очень вежливый и спокойный, а убивает, только если не придумает ничего другого… Кроить лучше днем, а сейчас я попробую нарисовать, что я хочу сшить. Ее величество очень хорошо рисовала, она мне кое-что показала, но мы уехали раньше, чем я успела научиться. Если я буду жить в Кагете, то попрошу сестру казара мне помочь, она хорошо пишет красками.

2

Вюнше выглядел смущенным; после вирстеновских пирогов такое с ним случалось частенько.

– Ну? – фыркнул еще не до конца отошедший от посиделок с нечистью Фельсенбург. – Как там с пособниками?

– Двое их, – объяснил сержант, давно уразумевший, что господин полковник от уставного боданья только сильней злится. – Дед с внуком. Можно смотреть, только, сударь, там, как бы это…

– Папаша Симон перестарался? – в лоб спросил Руппи. – Ну так поделом!

– Не, не перестарался, они и не отпирались вовсе. Чего отпираться, на горячем же прихватили! Как поняли, что конец, так и развоевались.

– А то я бесноватых не видал.

– Если б бесноватые! Фрошеры это, да какие злющие!

– Фрошеры? Ну так они вон как в ратуше выступали…

– У этих зенки не белеют, они на нас взъелись, с того и с горниками спутались. Ну, чтоб мы друг дружку грызли.

– Тьфу ты! – Фельсенбург поискал глазами куртку, и, разумеется, нашел. Под кошкой. – Пошли.

Фрошеров в самом деле было двое. Сухонький старикашка с белопенной шевелюрой и невысокий, но крепкий парень, малость перекошенный от боли в боку – надо думать, по ребрам прилетело, а связанные за спиной руки еще добавили. На скуле старшего сиял свежий кровоподтек, а левый глаз младшего почти заплыл, «забияки» не церемонились.

– Вот они, господин полковник! – Каданец нашел-таки повод приподнять свою шляпу. – Получите красавчиков!

– Выйдите все. – Руперт поймал ненавидящий взгляд старика, но эта ненависть не была белоглазой. – Надо будет, позову.

– Уж вы пожалуйста, – опять приподнял шляпу Штурриш и убрался. Пособники Бессера злобно глядели на господина полковника и молчали.

– Зачем вам горная сволочь понадобилась? – поинтересовался на талиг Руперт, оглядывая облюбованный «забияками» погреб. – Своей мало?

Дед поморщился, внук еще и моргнул. Одним глазом.

– Как зовут?

Молчание.

– Я – полковник Фельсенбург.

– А то кто-то не знает! – таки не выдержал старик и вытер целую щеку о плечо.

– Уже легче. Так зачем тебе эта погань?

Молчание, ну-ну…

Руперт неторопливо прошелся по не слишком большому подвалу, в котором только и было, что дощатая скамейка, стол с какими-то штуками, надо думать – по части папаши Симона, и пара связанных болванов у дальней стены.

«Забияки», само собой не те, которых заметил Бессер, проводили ретивого капитана до ворот ничем не примечательного дома. Через полчаса из садовой калитки вышли двое мастеровых с тачкой и, не скрываясь, направились к ближайшей заставе. Старший махнул рукой явно знакомым караульным и пообещал завтра подновить какие-то петли. Само собой, мастеров преспокойно выпустили за рогатки – чай, не осада, а в предместьях работают многие. Каданцы вернулись назад, поднесли корзину какой-то красотке, и та выболтала, что дом в начале теперь уже позапрошлой осени купил удалившийся на покой часовщик. Сам старик уже не мастер – глаза, а вот внуки – молодцы. Да, как о войне слухи пошли, съезжать собрались, но не успели, уж больно быстро все вышло…

Быстро, спасибо Излому, вышло что у дриксов, что у фрошеров. Жизнь стала дыбом, а смерть жирует, как кабан в овсах.

Парень странно вздохнул, почти мурлыкнул, еще больше скособочившись, тихонько сполз по стене, да так на корточках и замер, разве что не скуля. И это только начало, вечером станет вовсе весело.

– Говорите, с чего мы в это ввязались? – внезапно проскрипел дед. – Так жизнь тяжелая… Сами видите…

Руппи шагнул в сторону прежде, чем сообразил, что делает. Привычное к подвохам тело само развернулось, пропуская прыгнувшего с места внука мимо себя. Нога тоже не подвела, отнюдь не благородный пинок добавил ретивому фрошеру скорости, а дверь-то – вот она! Тем, как парень сумел извернуться и врезаться в неё плечом вместо головы, Руппи даже восхитился.

Грохнуло здорово. Толстые доски загудели, а незадачливый прыгун попятился, но недалеко: распахнувшаяся дверь возможности подраться не упустила. Раздался глухой – будто деревяшка на деревяшку налетела – стук, на сей раз башку парню уберечь не получилось. Оглушенный герой рухнул на пол, а в подвал вслед за боевой дверью ввалился Вюнше с палашом наготове.

– Когда надо, – рявкнул Руперт, – я зову!