Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

Девушка тепло и достойно оделась, повязала зеленую ленту из Франциск-Вельде и выглянула из своей комнаты — она не хотела лгать подруге, а объяснять пришлось бы слишком многое; это бы принесло боль обеим и украло время. За дверью стояла темная тишина, ее не нарушал даже кот, лишь внизу слышались приглушенные голоса. Мэллит мгновенье помедлила и быстро спустилась к вновь охраняемой двери. Ей повезло — воин Герхард как раз наставлял ночного стража, чьи глаза были смышлеными, а нос — кривым.

— Я должна видеть полковника Придда, — девушка задрала голову, ловя взгляд названного Герхардом. — Это важней важного и неотложней срочного.

Огромный не удивился, он много лет служил Повелевающим Волнами и привык к странному.

— Вашим ходом не меньше получаса, — предупредил он, — а ночь морозная.

— Я не устану, — заверила гоганни, — и не замерзну.

— Как скажете, барышня. Август, снимешь железяки, когда я тебе отвечу и открою замок ключом.

Герхард взял пистолеты и сам подал ничтожной плащ, лишь тогда страж Август отодвинул засов и снял крюк и цепь. Холод пах дымом множества печей, а прояснившееся небо радовало звездами. В Агарисе Мэллит не понимала зиму, здесь она полюбила серебро и тьму.

— Обопритесь на меня, под снегом может быть лед.

— Я благодарна.

Вдвоем они шли улицами, сперва тихими, затем полными воинской суеты. Лицо обжигал мороз, а сердце — два страха, и первый боялся второго. Если первородный Валентин скажет о неизбежном, боль опередит саму потерю. Разум призывал предпочесть надежду, но гоганни не повернула, хотя дважды была к этому близка.

— Монсеньор квартирует здесь, — сказал спутник и замолчал. Роскошная бы напомнила, что у полковника Придда мало времени и очень много дел, но Мэллит это знала и так.

— Я скажу главное, — пообещала девушка, — и мы сразу уйдем.

Возле открытых ворот стояли лошади с поседевшими от инея мордами, и одна из них была бы под стать Герхарду. Мэллит вспомнила, как брат Селины хвалил маленького капрала, который ездит на большой серой как мышь кобыле и все замечает. Если остроглазого посылают с «лиловыми», поход будет нелегким. Нога Мэллит заскользила по скрытому льду, но не слишком, девушка бы не упала, даже не поддержи ее спутник. В Талиге боятся споткнуться перед важным, а для правнуков Кабиоховых, пошатнувшись, удержаться на ногах — лучшая из примет: не упавший на дороге устоит и на путях судеб.

— Барышня, — окликнул Герхард, — нам сюда.

Они обогнули две не до конца загруженные телеги, за которыми горели дающие свет костры и работали воины. Здесь каждый знал свое дело и занимался им, так было заведено и на отцовских кухнях, а нареченный Куртом говорил: когда есть порядок, двое сделают больше четверых. Это казалось верным, но как быть с тем, что можно сделать, лишь отказавшись от правил и забыв о лучших советах? Девушка думала об этом, когда из-за росших у крыльца кустов быстро вышел молодой кавалерист. Света хватало, и гоганни узнала теньента Арно. Младший из рода Савиньяк походил на брата, как трава походит на дерево, кот на леопарда и костер на пожар, его лицо будило сразу и память о счастье, и страх потери.

— Виконт! — офицер, крепкий, будто корень сельдерея, крикнул что-то странное про дорогу и перины. В ответ Арно махнул рукой и весело засмеялся, значит, весть, что привела сюда ничтожную, его миновала. Девушка как могла низко опустила капюшон, но радостный смотрел прямо перед собой и торопился.

— Сюда, сударыня, — повторил спутник, и они вошли в бурую дверь. Караульные даже не шевельнулись, но это не было небреженьем — первородный доверял большому Герхарду.

— Где? — коротко спросил великан, и ему ответили про хозяйскую гостиную и что-то еще: слова «падеборн» Мэллит пока не знала.

Полковник Придд сидел за столом и быстро писал; заслышав шаги, он сперва поднял голову, а затем, отложив перо, встал. Мэллит помнила, как нужно начинать разговор — следовало сказать «герцог, мое появленье должно вас удивить, но я прошу о приватной беседе», однако первым заговорил первородный.

— Доброй ночи, баронесса, — хозяин не казался раздраженным, но он скрывал свои чувства, как вода — рыб и водоросли. — Полагаю, вас привело неотложное дело.

— Это так, — подтвердила Мэллит, и они поднялись в маленькую комнату на втором этаже.

— Садитесь, баронесса, — Валентин указал на одинокий стул, что стоял возле печи, и отошел к окну, — надеюсь, вы не слишком замерзли.

— Ваши зимы холодны, но красивы. У полковника Придда мало времени, и днем он сказал все, что считал нужным, а я хочу большего. Проэмперадор Савиньяк, когда покидал город, никому не поручал мою подругу и меня, почему он сделал это сейчас? В Аконе остаются другие воины, а вы уходите. Возле вашего дома стоит большая кобыла, на которой ездит лучший из разведчиков. Если он идет с вами, вам поручено важное.

— Вы правы, баронесса.