Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

Галерея словно в насмешку предъявила похабный натюрморт и кончилась: занавешенное нечто оказалось ближе, чем думалось минуту назад, и предвещало сюрприз, а именно поворот. В коротеньком отнорке за углом красовался забравшийся в ельник Фридрих. Покойный принц в отороченном мехом плаще и большой круглой шапке, из-под которой выбивались потемневшие кудри, сидел на пне, печально созерцая падающий снег. Он сторожил тупик.

— Вы изменились, — сказал Лионель дриксу и тем, кто мог слышать. Странные картины, галерея без дверей, в которую он как-то угодил, полное отсутствие удивления и страха указывали на бред или сон. Правда, умение удивляться, не верить и помнить отбирают еще и выходцы… На всякий случай Савиньяк позвал по имени тех, с кем уже имел дело.

— Капитан Зоя Гастаки, капитан Арамона, вы здесь?

Молчание, а кудлатую Гизеллу упокоили окончательно — в этом не сомневались ни Уилер, ни сам Лионель. На всякий случай маршал по очереди тронул стену, пол и картину — пальцы ощутили прохладную штукатурку, камень и холст, пройти сквозь которые возможным не представлялось, и уж тем более не получалось влезть в гости к Неистовому. Полуплачущий Фридрих! Подобное не выдумать, значит, оно пришло извне, некоторым снам это свойственно, Росио снилось и не такое.

Неистовый отвлекал, и Савиньяк пожалел об отсутствии угля или мела. Сперва из лихого унарского желания прималевать его высочеству усы, потом для проверки мелькнувшей догадки. Рисовать, однако, было нечем, и маршал решил заняться хотя бы хвостом. Отвести сухую запыленную ткань труда не составило, в приличном кошмаре за ней бы обнаружился покойник, выходец, закатная тварь, пегая кляча, наконец, но маршала ждала ниша с камином, перед которым валялся разбитый дракон, кажется, гипсовый. Рядом белели куски победителя — туловище, уткнувшаяся в стену одноухая голова, обломок руки, какое-то вовсе непонятное крошево, проткнутое оскаленной конской мордой. Еще одна лошадиная башка словно бы кусала щербатое щупальце… Отделить Зверя Раканов от Победителя Дракона теперь не смог бы даже Коко.

5

Повелевающий Волнами торопился, и все же он проводил ничтожную до ворот. Коней стало больше, но полковник смотрел не на них.

— Капрал Кроунер, — громко сказал он, подзывая маленького и веселого, — дочь генерала Вейзеля много слышала о вас и о вашей лошади.

— Да, — подтвердила Мэллит, вспоминая нареченного Куртом, Роскошную и то, как они говорили. — Пожалуйста, пересчитайте «гусей» как можно лучше. Мы должны знать, сколько будет нужно пороха, чтобы их хорошенько зажарить.

— Сочтем! — Кроунер улыбался, как улыбаются счастливые. — Мы с Бабочкой всю их подлую дис-по-зи-ци-ю рас-шиф-руем.

— Видите, баронесса, — полковник Придд наклонил голову, — все будет хорошо. Герхард, можете подойти. Надобность в разговоре, который вы должны были завтра провести, отпала.

Обратная дорога показалась короткой, как взятая сном ночь. Герхард, повернув два раза ключ, что-то быстро сказал, из-за двери ему ответили, и лишь после этого звякнула цепь. Так осторожно мог бы открыть кот, но это был названный Августом. Девушка поблагодарила воинов и поднялась наверх, думая пройти к себе, однако в гостиной горели свечи, там лежал Маршал и сидела Селина.

— Он вернется, — сказала подруга, — он должен вернуться.

— Я ходила к первородному Валентину, — сказала правду и солгала Мэллит. — Я отдала звезду, которую мне дал воин Дювье.

— Значит, я опять напутала, — Селина улыбалась, но ее глаза прятались в слезах. — Они оба вернутся.

— Да! — Как могла недостойная забыть долг и добро?! Повелевающий Волнами тоже должен вернуться! Его слова были о Проэмперадоре, но разве он сам не идет туда, где других ждет неудача? Разве подобный капитану Уилеру отдаст смешного, но мудрого разведчика просто так?! — Мэллит поправила скатерть и переставила вазу с ветвями и ягодами.

— Ты расскажешь мне, как увидела Проэмперадора и полковника Придда первый раз?

— А разве я не говорила? — Селина провела пальцем по столу. — Чисто… А во дворце пыль садится даже в дождь.

— Ты говорила, когда и где, — признала гоганни, — но не сказала, что видели твои глаза и чувствовало сердце. Можно прочесть надпись «корица», а можно вдохнуть ее аромат.