Сердце

Мама всунула в петлицу Гарроне маленький букетик для его мамы. Гарроне, не поднимая голову, пробурчал: «Спасибо», — но в глазах его так и сияла благородная и добрая душа.

Гордость

Суббота, 11 февраля

Подумать только, что Карло Нобис нарочно чистит себе рукав, если Прекосси, пройдя мимо, коснется его. Нобис воплощенная спесь, и всё только потому, что его отец — богач. Но ведь у Деросси тоже богатый отец. Нобис хотел бы занимать отдельную парту, он боится, что все его запачкают, на всех смотрит сверху вниз, и на губах у него всегда презрительная улыбка. Беда, если случайно заденешь его ногой, когда мы строимся в пары. Из-за всякого пустяка он бросает тебе оскорбления прямо в лицо или грозит вызвать в школу своего отца. И это после того, как его отец уже задал ему хорошую головомойку за то, что он обозвал сына угольщика нищим!

Я никогда не встречал такого высокомерного школьника. Зато никто с ним не разговаривает, никто не прощается с ним, когда он уходит, и не подсказывает ему, когда он не знает урока. Он тоже никого не любит и делает вид, что всех презирает, особенно. Деросси, за то, что он первый, и Гарроне, за то, что все его любят. Но Деросси не обращает внимания на надутую физиономию Нобиса, а Гарроне, когда ему передают, что Нобис о нем рассказывает всякие гадости, отвечает: «Его гордость так глупа, что не заслуживает даже удара по голове».

Однажды Коретти, когда Нобис издевался над его беретом из кошачьего меха, сказал ему:

— Поди-ка поучись у Деросси, как благородно должен вести себя настоящий синьор!

Вчера Нобис пожаловался учителю, что калабриец толкнул его ногой.

— Ты это сделал нарочно? — спросил его учитель.

— Нет, синьор, — честно ответил тот.

Тогда учитель обратился к Нобису:

— Вы слишком уж обидчивы, Нобис!

А Нобис ему, со своим заносчивым видом:

— Я скажу об этом своему отцу.

Тут учитель вспылил:

— Ваш отец ответит, что вы сами виноваты, как уже было однажды. И кроме того, в школе один только учитель имеет право распоряжаться и наказывать. — Но потом он прибавил более мягким тоном. — А хорошо было бы, Нобис, если бы вы переменили свое обращение с товарищами; попробуйте быть с ними добрым и вежливым. Посмотрите, здесь у нас сыновья и рабочих и синьоров, богатых и бедных, и все друг друга любят и живут, как братья. Почему бы и вам не держать себя так, как другие? Вы легко добились бы любви ваших товарищей, и вам самому было бы тогда приятнее. Ну что же, разве вы ничего не хотите мне ответить?

Нобис, который стоял и слушал со своей обычной презрительной улыбкой, холодно возразил:

— Нет, синьор.

— Ну тогда садитесь, — сказал учитель. — Мне жаль вас. Вы — мальчик без сердца.

Казалось, что разговор на этом и кончился, но Кирпичонок, который сидит на первой парте, повернул свою круглую голову к Нобису, который сидит на последней, и состроил ему такую чудную и смешную «заячью мордочку», что весь класс громко расхохотался.

Учитель сделал Кирпичонку замечание, но сам вынужден был отвернуться, чтобы скрыть от мальчиков улыбку. Нобис тоже улыбнулся, но довольно-таки кисло.

Раненый рабочий

Понедельник, 13 февраля

Нобис и Франти — достойная пара. И тот и другой остались совершенно равнодушными во время события, которое произошло сегодня утром у нас на глазах.

Мы вышли с моим отцом из школы и остановились посмотреть, как малыши из второго класса, опустившись на колени, терли лед своими накидками и беретами, чтобы он стал еще более скользким и гладким. Вдруг мы увидели в глубине улицы толпу, которая быстро приближалась к нам. У людей были серьезные и как будто испуганные лица, и они говорили вполголоса. В центре шли трое полицейских, а вслед за ними двое мужчин несли, носилки.

Мальчики сбегались со всех сторон. Толпа приближалась. На носилках лежал человек с бледным лицом, голова его свешивалась на одну сторону, волосы были спутаны и окровавлены, и кровь текла у него изо рта и из ушей. Рядом с носилками Шла женщина с ребенком на руках. Она, как безумная, всё время кричала:

— Он умер! Он умер! Он умер!

Вслед за женщиной шел мальчик с сумкой под мышкой и плакал…

— Что случилось? — спросил мой отец.

Один из стоявших рядом людей ответил, что это каменщик, который во время работы упал с четвертого этажа. Люди с носилками на минуту остановились. Многие в ужасе отворачивались. Я видел, как учительница с красным пером на шляпе поддерживала учительницу первого класса, которая почти потеряла сознание.

В ту же минуту я почувствовал, что кто-то толкнул мен под локоть, — это был наш Кирпичонок, бледный и весь дрожащий. Он наверное вспомнил в эту минуту о своем отце, и тоже подумал о нем. Я-то сижу в школе со спокойным сердцем, зная, что мой отец дома, за своим столом, и не подвергается никакой опасности. Но ведь многие из моих товарищей всё время помнят, что их отцы работают высоко на мосту или у колес громадной машины и что одно движение, один неверный шаг могут стоить им жизни! Кирпичонок смотрел, смотрел и дрожа всё сильней и сильней, так что мой отец заметил это и сказал: