Зная то, что знаю я - что его мама была едва ли не единственным человеком, который заботился о Малкольме, пока он рос, как он чувствовал, что подвел ее и мучил себя этой мыслью, как старался заполнить дыру с тех пор, как ее не стало - слова Джины разрывают меня на части.
— Прекращай разговаривать с Тахо, он использует это только для того, чтобы переспать с тобой, — вычитывает ее Уинн.
— Ага, я в курсе, — смеется Джина.
— И? Ты ему позволишь? — любопытствует Уинн.
— Нет! Он отвратителен. В смысле, он привлекательный, но его поведение отвратительно.
Я смотрю на свой коктейль, решая, не из-за выпивки ли я стала такой эмоциональной.
Я так много плакала, что сейчас мне и повода не нужно. Я дошла до того предела, когда слезы просто льются. Без предупреждения. Без усилий. Просто льются. Я плачу при мысли о том, что мы больше никогда не будем вместе. И плачу, потому что знаю, что ранила этого прекрасного, амбициозного, умного, щедрого, заботливого мужчину. Раньше я клала щеку на его грудь, где было слышно биение его сердца. Теперь оно за железной дверью и метровыми стенами, которые я сама и возвела.
— Рейчел, мужчины вроде Сента никогда не бывают верны. Не на долгий срок. Но... он связался с тобой. Предложил работу. Возможно, если ты протянешь руку навстречу... — Джина замолкает и вздыхает. — Черт, я не знаю. Не знаю, как помочь тебе, Рейчел.
— Сент все выражает в действиях. Знаешь, что поможет вам с Сентом наладить отношения? Тиранозавр секс! Дикий, жесткий, затягивающий, болезненный, вызывающий катарсис, — Уинн продолжает: — Так вы перейдете к обнимашкам, как две ложечки. Вот у нас с Эмметом все еще на начальном этапе, мы обнимашками не занимаемся, скорее жесткими объятиями.
— Это еще что за фигня? — спрашивает Джина, хмурясь.
— Когда партнер не может расслабиться и напряжен, как доска во время объятия! — Уинн закатывает глаза. Затем смотрит на меня, хихикая. — Он тоже так делал? — спрашивает она.
— Он... он потягивал меня за мочку уха, — я рассеянно тяну себя за мочку, не в силах сопротивляться нахлынувшим воспоминаниям.
— А, ну это потому, что у тебя такие маленькие милые ушки. Эммету нравится целовать меня в нос, — Уинн смешно морщит нос.
Мое сердце превращается в пустую яичную скорлупу. Кажется, оно готово треснуть, когда я пальцами касаюсь уголка рта.
— Сент любил дразнить меня такими мучительными, медленными, едва ощутимыми поцелуями...
— Ну вы, блин, даете! — удрученно говорит Джина. — Меня из-за вас стошнит.
Уинн смеется, а я замолкаю, боль и сожаление возвращаются с новой силой.
— Слушай, а от Виктории что-то слышно? — спрашивает Джина. — Ее уволили после того, как Сент заблокировал ее статью, она теперь только пишет твитты и жалуется. Очередная Tweleb (ну, знаете — Twitter + celebrity), но, спорю, она платит за все те лайки, потому что кто бы ее читал?
А затем, испугавшись сказанного, добавляет:
— НО НЕ СМОТРИ СОЦСЕТИ. Там нет ничего хорошего.
Я сжимаю губы, умалчивая, что уже слишком поздно, я уже «насладилась» комментариями людей, а теперь не могу остановиться и перестать читать.
— Не могу понять, почему он и мою статью не удалил. Почему только ее?
— Очевидно, ему плевать на то, что говорят о нем, — Уинн пожимает плечами. — Может потому прикрыли только статью Виктории, ведь она писала о тебе.
Я снова проверяю почту, обновляю и обновляю страницу, убеждаюсь, что интернет работает.
— Рейчи, мы волнуемся, ты и твои грустные глаза, как у панды, — говорит Уинн.
— У меня не грустные глаза панды, перестань.
— Да постоянно, кроме тех глаз на выкате, когда ты зависаешь, думая о нем.
— Ага, или как у нее лицо замирает, будто на заставке, когда она думает о нем, — добавляет Уинн.
— Смешно, — говорю я, закатывая глаза и отставляя бокал. — Я люблю его, что тут непонятного. Так сильно люблю. Меня убивает мысль, что я причинила ему боль. Я запуталась окончательно, не знаю, что делать.
Они замолкают, и я мысленно переношусь в «М4».
В ловушку зеленых, как дикий лес, глаз, холодных, как зима.
ГЛАВА 6
Я просыпаюсь среди ночи, услышав тихую вибрацию телефона на тумбочке. Нащупав его в темноте, я включаю экран и сердце едва не выскакивает из груди, когда я вижу иконку сообщения и имя «Сент» рядом.
Внутри все переворачивается.
О боже, он лично ответил мне.
Я так же не могу ни заметить время, в которое он ответил. Сейчас 3:43 утра.
Он где-то гулял?
Включив лампу, я сажусь в постели и проверяю Twitter Тахо, потому что он настоящий источник новостей.
Сердце останавливается в груди. Ощущение, будто меня лягнула лошадь.
Новая куколка?