Сердцеед +1

Со стоном я прячу лицо в подушку. Боже. Он убивает меня. Лишил сна. Я никогда больше не смогу слышать про «клейм». И слонов, и виноград, и белые мужские рубашки. И костюмы. Он уничтожил меня для других мужчин. Я больше не смогу заниматься сексом ни с кем другим (да и пробовать не хочу), даже с самой собой. Я не могу снова уснуть.

Я перечитываю твит, живот болезненно сжимается, и заставляю себя пройти по ссылке, делаю шаг в пропасть. А затем я смотрю на фотографию шикарного автомобиля с блестящими дисками, выглядящего так, будто он сейчас расправит крылья и взлетит.

Я улыбаюсь, выдыхая все напряжение.

Тахо продолжает, пишет, что эта «красотка» - «Пагани Уайра Галвинг». «Пагани Уайра» — это супер роскошная спортивная марка автомобилей, полностью собранных вручную, всего шесть машин выпускается в год по всему миру. Цена около двух миллионов долларов, Сент выбрал черный салон с красной строчкой, а кузов ярко-красного цвета. Из-за того, что двери открываются вверх (как и багажник, и капот), машина почти копия той, что снималась в «Трансформерах», создана, чтобы демонстрировать все свои преимущества.

Хоть и не особо в этом разбираюсь, но даже я могу оценить, насколько она впечатляет.

Выбрана мужчиной с изысканным вкусом, который желает и ценит лучшее.

Я думаю о Малкольме, о том, как он любит погонять в своих машинах, и от желания оказаться рядом с ним, боль в груди возвращается. Я бы многое отдала, чтобы снова оказаться рядом, на пассажирском сидении, пока он куда-то везет меня, управляя автомобилем, как юный, слишком уверенный в себе миллиардер с переизбытком тестостерона. А я рядом, держусь покрепче за сердце, которое он собирается украсть.

ГЛАВА 7 Правда

В четверг я пораньше прихожу в «Эдж». Используя статью «Первое свидание» в качестве отвлечения, я избегаю общения с группкой сплетничающих коллег, когда иду за кофе, а потом устраиваюсь за своим столом и приступаю к работе.

Я пересматриваю все свои заметки, особенно касающиеся опасений женщин по поводу первых свиданий. Они разнятся от «Стоит ли давать себя поцеловать на первом свидании, если я заинтересована в чем-то долгосрочном?» до «Что надеть, чтобы подать правильные сигналы?»

Печатая черновик, я пишу: «Ты определенно захочешь надеть что-то такое, что скажет парню "Я не шлюха, но хороша в постели"».

Также добавляю, что «лучше выбирать наряд, подчеркивающий твои изгибы, но не слишком обтягивающий».

А еще, что твой наряд должен говорить: «Я женщина, а не девчонка».

«С неглубоким декольте, приталенное», — пишу я.

«Если парень тебе нравится, ты хочешь так же нравится ему в ответ. Так что твой наряд должен говорить: "Привет, возможно я прикрыта чуть сильнее, чем хотелось бы, но разве тебе не интересно, что на мне под всем этим?"»

Это я дополняю данными о психологических исследованиях, подтверждающих, что чем больше скрыто, тем сильнее заинтересован мужчина.

Напечатав две страницы, следующий час я вычитываю и правлю текст, практически не замечая, что отдел новостей сегодня более шумный, чем обычно. К тому времени, как наступает полдень и я готовлюсь уйти домой, подошедший Валентайн бросает экземпляр «Чикаго Трибьюн» на мой стол.

— Прочти это, — говорит он.

Журнал сегодняшний, но уже выглядит зачитанным, страницы измяты.

«КОРПОРАЦИЯ «ЛИНТОН» ЗАИНТЕРЕСОВАНА В ПРИОБРЕТЕНИИ ОБНОВЛЕННОГО «ЭДЖА»

«Множатся слухи, что недавно созданная корпорация «Линтон» всерьез рассматривала возможность приобретения небольшого местного журнала «Эдж». Коммерческий директор корпорации «Линтон» Карл Браунсфельд заявил, что «Эдж», в основном известный своими статьями о моде и общественной жизни, получил огласку в прессе, когда стало известно, что первая же девушка, официально ставшая подружкой прославленного чикагского любимчика Малкольма Сента, была поймана на написании разоблачительной статьи о нем. Молодой директор заявил: «Мы рассматриваем несколько капиталовложений, но ни о каких утвержденных деталях или конкретных решениях речь не идет, пока нет...»

О боже.

Я зажмуриваюсь, с новой силой ненавидя свое дурацкое расследование.

— Это правда?

— Хелен об этом ничего не известно, — он пожимает плечами. — Черт, я даже хочу, чтобы это было правдой. Или нет.