Сердцеед +1 (ЛП)

— Когда мы в последний раз говорили по телефону и я сказала, что чувствую по отношению к тебе... — начинаю я.

Внутри меня всю колотит, когда я заставляю себя поднять взгляд и посмотреть в эти глаза, что встречают меня с таким яростным гневом.

— Я хотела сказать тебе, правда, но до твоего возвращения не успела. Видишь ли, у меня тоже есть амбиции. Я хотела... что ж, хотела дать моей маме немного финансовой стабильности, чтобы она могла сконцентрироваться на рисовании, а не торчать на нелюбимой работе. У нее сейчас не особо надежная страховка. Думаю... Сент, я хотела чувствовать уверенность, зная, что смогу позаботиться о ней. Хотела спасти свой журнал, потому что другого и не знала. Хотела историю для статьи, но, когда начала, то хотела только больше времени проводить с тобой.

Колотящееся сердце так громко отдается в ушах, что я не слышу собственных слов.

— Малкольм, когда я согласилась на это задание, то и представить себе не могла, что ты окажешься таким, какой ты есть, — я качаю головой, сгорая от стыда. — Мне нужно было разузнать, откуда у тебя такое пристрастие... к числу четыре. Статья должна была строиться на этом, четыре факта о тебе...

Глаза наполняются непролитыми слезами.

— Как уложиться всего в четыре? Понимаешь? Я не ожидала... подумать не могла, что ты окажешься таким...

Лицо заливается краской, и я не могу больше выдерживать его взгляд. Меня убивает, что я не могу прочесть его, так что опускаю глаза на его горло, на его прекрасный, идеальный галстук.

— Я больше не собиралась писать статью. Сказала начальнице, что не стану, вот только Виктория... Я говорила тебе о ней, помнишь? Она... она та, кто, казалось, всегда справляется лучше меня. Она опубликовала свою статью, и я отчаянно хотела, чтобы ты выслушал мою версию.

Я прерывисто вздыхаю, глаза все еще горят.

— Мне невыносима мысль о том, что ты теперь думаешь обо мне, но ты должен мне поверить, когда я говорю, что ни одно мгновение с тобой не было ложью. Ни одно.

Я перестаю дышать, когда он медленно и осторожно встает с кресла, подходит к окну, поворачиваясь ко мне спиной.

Боже, что он только обо мне думает! Как сильно ненавидит. Считает, что я использовала его. Врала ему.

Я встаю, делаю несколько шагов, но замираю, когда слышу, как он делает четыре глубоких медленных вдоха. Это становится последней каплей и слезы градом текут по моим щекам.

— Малкольм, мне так жаль, — говорю я.

Быстро утираю слезы, прежде чем он увидит. Он все еще стоит лицом к окну, когда приглушенно произносит: «Черт меня дери», после чего прячет руки в карманы, и его гнев нависает в кабинете, как надвигающийся ураган. Кажется, все его силы уходят на сдерживание этой бушующей энергии. Никогда его таким не видела. Ни разу. Он держит все под контролем, но только снаружи, я это чувствую.

Наконец, он заговаривает, голос низкий, речь неспешная, так что мне становится страшно от того, какой силы гнев он сдерживает.

— Ты могла поговорить со мной. Когда целовала меня. Когда рассказывала о Виктории. Когда нуждалась в моем утешении, Рейчел. Когда умерла твоя соседка. Когда не могла лицом к лицу встретиться со своими друзьями и семьей. Ты пришла ко мне, когда тебе это было нужно. Ты пришла ко мне, когда мне это было нужно... ты, черт побери, могла поговорить со мной, довериться мне! — он разворачивается, и у меня перехватывает дыхание от напора его зеленых глаз. — Я так легко мог все это решить, — он щелкает пальцами. — Вот так. Одним звонком.

— Я боялась, что потеряю тебя, если ты узнаешь.

Разочарование отражается на его лице, пока он смотрит на меня зелеными глазами, способными расплавить сталь.

— Так что вместо этого ты продолжила мне врать.

Отшатнувшись, я опускаю взгляд на его горло.

Проходит целая вечность.

— Здесь для тебя больше ничего нет, Рейчел. Только работа. Прими ее, — он возвращается за стол и падает в кресло.

Я с трудом могу говорить.

— Ты здесь. Не отворачивайся от меня из-за того, что я совершила ошибку.

Пока возвращаюсь на свое место, я впервые за все время здесь ощущаю его взгляд на мне, как он изучает, во что я одета. Эта одежда должна была придать мне силы и уверенности, а я чувствую себя уязвимой, обнаженной, чувствую себя фальшивкой. Обманщицей. Наивно было думать, что одежда покажет меня в ином свете. Скроет истинную меня, со всеми недостатками.

Краснея, я снова сажусь, а Сент ничего не говорит. Он медленно водит пальцем по своей нижней губе, единственным движением во всем его теле.

— Рассмотри мое предложение о работе, — говорит он.

Я качаю головой.

— Не хочу, чтобы ты был моим начальником.

— Я справедливый начальник, Рейчел.

— Я не хочу, чтобы ты был моим начальником.

Я выжидаю пару мгновений. В его взгляде читается разочарование.

— Ты не должен нанимать меня, — выпаливаю я. — Я не такой уж и хороший журналист, Малкольм. Если хочешь знать, я утратила свой запал. Для тебя я бесполезна. Ты, скорее всего, никогда мне больше не доверишься.

Он поднимает голову, нахмурившись, будто заинтересовавшись таким поворотом событий.

— Подумай неделю. Даже две, — Сент наблюдает, как я подыскиваю нужные слова.