Сердцеед

Джина и Уинн беспокоятся, что после встречи у мамы дома вчера утром, у меня сорвало крышу.

После того, как Малкольм привез меня домой, я прошу у Джины полчаса на помыться и переодеться. Вскочив в душ, я позволяю себе помечтать, намыливаясь и понимая, насколько чувствительна кожа между ног. Когда выхожу, Джина выглядит насупившейся и взволнованной.

— Что происходит? Рассказывай, — расспрашивает она, пока мы идем на встречу к Уинн, — Ты все это время была с Сентом?

— Да, — признаю я.

— И? Ты со всем покончила? Или позвонила Хелен? Что вообще происходит? Я все раздумывала над ситуацией, взвешивая все «за» и «против», и не считаю, что разумно бросать карьеру ради мужчины. Особенно мужчины с определенной репутацией. Когда он разобьет тебе сердце, Рейчел, ты даже не сможет сказать, что не ожидала подобного!

Пользуясь тем, что она продолжает говорить, я ненадолго отключаюсь от разговора, к этому моменту мой пустой желудок уже переполнен желчью из-за необходимости так скоро принять важное решение.

Не встретив отрицания или несогласия со своими словами, Джина резко меняет тактику и начинает расписывать, насколько замечательна жизнь без пары. Она пытается взбодрить меня, потому что наши с Сентом отношения, очевидно, ни к чему не приведут? Или беспокоится, думая, что я, действительно, решусь выйти с Сентом в свет, подвергнув себя тому же всеобщему вниманию, в котором живет Малкольм изо дня в день?

Нет. Она в режиме «защитить любой ценой», поэтому хочет, чтобы я прекратила эти отношения, и сделала это немедленно.

— Я планирую жить, не подвергаясь осуждению за каждый съеденный кусок торта, хочу красить ногти в причудливые цвета, тратить деньги на что вздумается, пускай даже влезая в долги. Я сама выбираю этот путь, а значит, готова пойти на риск, — говорит Джина.

— Ага, огромный риск, Джина, — отвечает Уинн с сарказмом. Похоже, сегодня, пока мы сидим в нашей обычной кабинке в кафе, она настроена поспорить с доводами Джины. — Красить ногти, есть торты и тратить деньги, да ладно! Настоящий риск — это продолжать жить полноценной жизнью даже после того, как засранец Пол порвал с тобой.

— Ведь уже давно единственный, кто прикасался к тебе, это твоя маникюрша. Да и Рейчел не далеко ушла.

— К твоему сведению, что я, что Рейчел, трахались до потери сознания. Видишь, она до сих пор не пришла в себя, поэтому влюбилась в парня, который переспал со всеми, включая местную официантку. А может, и не одну. Может даже с кем-то из нас!

— Джина! — кричу я.

— И с кем же ты там трахалась? — с вызовом спрашивает Уинн.

— Со своим вибратором!

— Да уж.

— Уинн, он разбил мне сердце! Ты-то всегда первой бросаешь своих парней. Стоит страсти поутихнуть, как тебя и след простыл. А я отдаюсь любви всем сердцем! Он это сердце забрал, как и свои рубашки, в которых я так любила спать, как и мое доверие к мужчинам. Даже мою кофеварку вынес.

— Девочки, ну же, все хорошо, — пытаюсь я их успокоить.

Джина поднимается.

— Я думала, мы не осуждаем друг друга. Я собираюсь на массаж, а потом продолжу жить своей идеальной жизнью, нравится тебе это, или нет!

— Уинн, это было жестоко, — говорю я с упреком, когда Джина уходит.

— Рейчел, я не осуждаю! Я отстаивала свою точку зрения, что я единственная из нас троих, кто решается жить дальше.

— Мы тоже живем. Что плохого в том, что иногда это настолько страшно, что мы предпочитаем двигаться постепенно, дабы не облажаться? А иногда нам приходится принимать какое-то решение, выходить из зоны комфорта независимо от наших желаний.

— Не припомню, чтобы у тебя случалось подобное. Ты окружила себя своими убеждениями, и шагу не ступаешь из своей зоны комфорта.

— Уинн, я влюбилась.

Я продолжаю сидеть на том же месте, но стоило словам вырваться, и то чувство, что так долго жило внутри, неожиданно обрело название, стало реальным. И от этого стало больно. Все эти разговоры о парнях и кофемашинах, и до меня доходит, что я тоже сплю в его рубашке, но сделала бы все, что угодно, чтобы продолжать спать в его объятиях. Чтобы заполучить больше, чем одну рубашку. У нас может и нет общей кофеварки, но я бы пошла на что угодно, чтобы однажды проснуться с ним и выпить по чашке кофе, пока его волосы все еще в полном беспорядке.

— Я влюбилась в Сента, — тихо произношу я.

Уинн смотрит на меня, и в её широко распахнутых от шока глазах, смешались беспокойство и замешательство. Она убирает с лица ярко рыжий локон, чтобы продолжать пялиться на меня в упор.

— Я по уши влюблена. Окончательно и бесповоротно. Если желаешь понаблюдать за катастрофой — занимай места в первом ряду, кровищу гарантирую.

Со вздохом, Уинн берет меня за руку.

— Не бывает удачного времени, когда дело касается любви. С первого взгляда или нет, любовь — это всегда падение. Секунда и ты попал. Остается лишь молиться, что, когда ты приземлишься, ты не останешься один.