Сердцеед

Ошеломленная, Мишель резко повернулась, чтобы посмотреть на него, но он уже скрылся в ванной. До нее донесся звук воды. Пойти за ним? Если и был предел наглости Джона, то она его еще не увидела! Она села на край кровати и стала наблюдать за дверью ванной в ожидании его появления, борясь с тревожным чувством, что скользит все дальше и дальше вниз по крутому склону. Она потеряла контроль над своей жизнью и не знала, сможет ли остановить это. Это было не только из-за того, что Джон был таким властным, хотя это действительно так. Проблема была в том, что она чувствовала себя совершенно беспомощной рядом с ним, хотя отчаянно мечтала, чтобы все было не так. Ей хотелось быть смелой, позволив себе расслабиться в сильных объятиях Джона, опереться на него, и позволить ему уладить все ее проблемы. Она так устала, физически и морально. Но если она позволит ему полностью все захватить, то, что будет, когда она ему надоест? Мишель вернется к тому, с чего начала, но ко всем ее проблемам прибавится еще и вдребезги разбитое сердце. Звук воды затих. Она мысленно представила себе Джона: гора обнаженных мощных мускул, по которым стекают капли воды. Вот он вытирает себя полотенцем, наполняя ванну мужским запахом и своим присутствием. Он не выглядел немужественно или глупо в ее очень женственной ванной в бело-розовых тонах, его также не волновало и то, что он воспользовался душистым мылом. Он был таким мужественным, что женская обстановка только подчеркивала это.

Она задрожала, вспомнив, что он делал ночью, как заставил ее чувства ожить. Мишель не знала, что ее тело может испытывать такие ощущения, что она способна испытывать такое пронзительное удовольствие, когда он овладевал ею. И не смотря на устарелое представление, что мужчина может физически «овладеть» женщиной, именно это и случилось. Она чувствовала это, подсознательно и глубоко, каждой своей косточкой.

Джон неторопливо вышел из ванной, прикрытый лишь полотенцем на бедрах. Толстая и мягкая белая ткань резко контрастировала с бронзовым цветом его живота. Его волосы все еще блестели от влаги. Несколько капель воды мерцали на широких плечах и завитках волос, что темнели на широкой груди. Во рту у Мишель пересохло. Волосы на его теле росли в форме дерева, начинаясь от подмышек и простираясь завитками поперек груди, затем линия сужалась, спускаясь к животу, и снова расширялась возле паха. Он был великолепно сложен, словно троеборец, и она жаждала прикоснуться к нему, провести ладонями по всему его телу.

Он посмотрел на нее тяжелым непреклонным взглядом:

- Хватит стоять. Собирайся.

- Я не еду. – Мишель попыталась вложить максимум уверенности в эти слова. Когда она поняла, что произнесла это слишком тихо, то успокоилась тем, что ее голос, по крайней мере, был ровным.

- Тебе придется нелегко, если не будет ничего, что можно надеть, кроме этого халата, когда я внесу тебя в свой дом, - тихо предупредил Джон.

- Джон… - Мишель замолчала, затем расстроено взмахнула рукой. - Я не хочу увлечься тобой.

- Немного поздно думать об этом сейчас, - заметил он.

- Я знаю, - прошептала она. – Прошлая ночь была ошибкой.

- Пошло все к черту, женщина, это должно было случиться давным-давно. - Раздраженный, он бросил полотенце на пол и поднял свои трусы. - Переехать ко мне - единственная разумная вещь. Я обычно работаю по 12 часов в день, а иногда и больше. Временами я на ногах всю ночь. Также занимаюсь бумажной работой по вечерам; черт, ты знаешь, как это - управлять ранчо. Когда мы сможем видеться? Раз в неделю? Будь я проклят, если соглашусь на случайные короткие встречи.

- А как же мое ранчо? Кто позаботиться о нем, пока я буду у тебя под рукой для удовлетворения твоих желаний, когда тебе приспичит?

Он коротко рассмеялся:

- Детка, если ты будешь ложиться каждый раз, когда я почувствую желание, то проведешь весь год на спине. Я всегда становлюсь твердым при взгляде на тебя.

Невольно Мишель опустила глаза вниз по его телу, и волна тепла накрыла ее, когда она увидела доказательство его слов, набухшее под белой тканью белья. Она резко отвела свой взгляд, сглотнув, чтобы избавиться от сухости в горле.

- Я должна приглядывать за своим ранчо, - упрямо повторила она, словно это были волшебные слова, которые защитят от него.

Джон натянул штаны, от раздражения линии вокруг его рта углубились.

- Я присмотрю за твоим ранчо. Спустись на землю, Мишель. Тебе нужна помощь. Ты не справишься сама.

- Может, и нет, но я должна попытаться. Разве ты не понимаешь? – Отчаяние проскользнуло в ее голосе. - У меня никогда не было работы, я никогда не делала ничего, чтобы обеспечить себя, но сейчас пытаюсь этому научиться. Ты унаследовал все от отца и теперь управляешь сам, но что будет со мной, когда ты устанешь от меня и пойдешь к другой женщине? Я все равно не буду знать, как обеспечить себя!