Сердцецветы для охотницы

– Когда я осмелилась снова прийти к Веселине, надеясь, что горе и безумие ее отпустили, она уже понесла ребенка. Тогда я окончательно убедилась, что рассказы подруги не бред, не сновидения, а проделки нечистой силы. Бедная Веселина так сильно тосковала по мужу, что дух его явился на зов и продолжал приходить каждую ночь. Веселина делила с нечистью постель, находя в этом утешение, а я не смогла раскрыть ее тайну, даже чтобы спасти.

Что-то внутри Русланы просило закрыть уши ладонями, не слушать. Еще никогда чужие истории не ложились на душу столь темным и густым слоем пепла.

– Никто не догадывался, что бремя Веселины – это прорастающее семя не человека, а духа. Редкие злые языки шептали, что Веселина нагуляла ребенка в соседских объятиях, переживая смерть мужа. Но все же большинство считало, что Радогор и Веселина успели зачать дитя еще до начала войны. Веселина всегда была худой, почти болезненной, носила тяжело, и поздно округлившийся живот никого не удивлял. Да и родила она своего байстрюка-бесенка не в срок, а значительно раньше. Человеческое тело будто отторгало чуждое ему и мерзкое. Ох, сколько же крови было…

Руслана не осмелилась спросить, почему матушка присутствовала на родах Веселины. Наверняка, даже несмотря на страх, не смогла бросить подругу в столь тяжелый момент.

Воображение нарисовало эту картину: пустая изба, черные окна, в которые заглядывала медленно рассеивающаяся ночь. Умирающий огонь в печи, красные тряпицы, мокрые от крови. Матушка, еще совсем юная, сжимает ладонь подруги, которая в муках рожает дитя. От кого?

Невзирая на долгий рассказ Бояны, Руслана слабо верила в то, что Веселина действительно понесла от призрака умершего мужа. Скорее правы были те, кто считал, что слабое тело не сразу выдало окружающим правду – в нем зарождается новая жизнь. Веселина сошла с ума, но ребенка родила вовсе не от духа.

Бояна и сейчас падка на слухи да россказни. Чего уж говорить о тех временах, когда она была даже младше Русланы? Наверное, безумие Веселины пугало гораздо сильнее, чем сказка о призраке, откликнувшемся на зов боли.

– Рожая, Веселина заставила поклясться, что буду заботиться о нем. Я не хотела. Смотрела на мальчишку и не чувствовала ничего, кроме страха. Это ведь не Радогора сын. Байстрюк от хитрого духа, что воспользовался слабостью Веселины и резвился с ней. И вот к чему это привело… Веселина умерла, чтобы на свет появился этот бесенок.

– Так ты дала клятву Веселине? – не своим от долгого молчания и пересохшего горла голосом спросила Руслана.

Бояна сгорала от стыда: взгляд ее метался, но на Руслану мать не смотрела, на лбу проступила глубокая мрачная морщинка. Руслана поджала губы, не зная, жалеть мать или осуждать за слабость и трусость.

– Я не смогла даже взять мальчишку на руки, – сокрушенно покачала головой Бояна. – А уж думать, что полукровка однажды станет названым братом моим собственным детям, было до одури противно.

Руслана всего на миг представила, что у нее и Леты мог бы быть старший брат. Зоран. Неродной по крови и совершенно на них непохожий: светловолосый, зеленоглазый, с тяжелым взглядом, но наверняка добрым сердцем. Ведь злой человек или нечистый дух ни за что не стал бы помогать и, успокаивая, петь колыбельную едва знакомой девчонке.

«…Да и воровке к тому же», – голосом Зорана подумала Руслана.

Как же жестока была матушка… И как слепа она сейчас.

– Веселина рожала сама. Повитух никто не позвал, потому что роды начались глубокой ночью. Я сама-то прибежала к ней лишь под утро, когда сердце почуяло неладное и терпеть это больше не было сил. Выбралась через окно и побежала в одной сорочке по мокрой от росы траве. В избе были только мы, а потому… когда Веселина умерла с новорожденным мальчиком на руках, я думала, что и он погибнет тоже. Иначе и быть не могло. Ведь я просто сбежала, оставив их там!

Бояна зарыдала взахлеб. Горькие слезы ручьями катились из глаз, но облегчения не приносили. Руслана знала это, потому что сама едва не плакала, пораженная тем, как жестоко было глупое, юное сердце матери.

Никакие слезы не смоют этот грех с души.

– Уже потом я узнала, что назвали мальчика Зораном, потому что сердобольные соседи нашли его в тот миг, когда солнце развеяло ночь. Хороший выбор, ведь свет в имени поможет выжечь нечистую кровь, – слова, что были закупорены в душе долгие годы, теперь лились из Бояны, как отрава вытекает из раны.

Только вот Руслана, слушая мать, чувствовала, что яд теперь коснулся и ее души. Эту горечь и боль она будет вспоминать всякий раз, смотря в глаза Зорана.

Больше слушать мать Руслана не хотела. И так ясно, что соседская семья нашла маленького Зорана в объятиях уже мертвой Веселины и приютила. Единственное, что оставалось загадкой, – навещала ли Зорана Бояна? Поглядывала за ним хоть издалека? Хоть изредка?

Наверняка. Иначе как она узнала уже взрослого Зорана, когда тот провожал Руслану до избы?

Значит, совесть у матери все-таки есть.